Лоза Юрий Эдуардович
Культур-Мультур

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 20, последний от 16/08/2008.
  • © Copyright Лоза Юрий Эдуардович
  • Обновлено: 17/02/2009. 129k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Драматургия
    • Оценка: 5.88*63  Ваша оценка:

       ЮРИЙ ЛОЗА

    КУЛЬТУР-МУЛЬТУР

       Театральная история в 2-х действиях
      
      
      
      
       ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
      
       Мила Михайловна Белецкая, "Мими" - актриса
       Лев Павлович Шевелюров - актёр
       Ольга - актриса
       Сергей - администратор
       Вика - костюмер
       Римма - завкультурой Дома культуры
       Валерик - рабочий сцены
       Шофёр
       (Вику и Римму может играть один человек, Валерика и шофёра тоже)
      
       Комната за сценой ведомственного Дома культуры.
       В левой стене дверь , которая ведёт к служебному входу в здание, в правой - дверь в туалет.
       Слева и справа невысокие ширмы для переодевания, прикрывающие от актёров, находящихся в комнате, но полностью открытые для зрителей. Внутри каждой ширмы тумбочка и стул, в стену вбиты гвозди, на них пустые "плечики" для костюмов.
       В центре дальней стены на высоте в метр-полтора - дверь на сцену с несколькими ступеньками и площадкой.
       Слева от ступенек открытый шкаф с театральной одеждой, гладильная доска с утюгом.
       Справа от ступенек - столик, на нём большой бюст Ленина.
       На видном месте афиша спектакля "ЧЕТЫРЕ ЛИНИИ СУДЬБЫ", пришпиленная кнопками: четыре квадрата, в каждом из которых - портрет.
       На переднем плане стол, на нём бутылка водки, вода, соки, лёгкие закуски, чайник, чашки, стаканы, рюмки, свечи и пара телефонов.
       Около стола ТРИ стула. На полках разный хлам: старый телевизор, инструменты духового оркестра, флаги, книги и т. д.
       По ходу пьесы артисты периодически пьют и едят.
      
      
      
      
       ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ:
      
       Из туалета выходит молодая девица - Вика: одета вызывающе модно, кричаще накрашена и с чем-то невообразимым вместо причёски.
       В ушах у неё наушники, на поясе плеер, в руках графин с водой.
       Подтанцовывая, идёт к доске и начинает гладить. Жевательной резинкой иногда надувает пузыри.
       Со сцены появляется Сергей. Ему от тридцати до сорока, он в кожаной куртке, джинсах и узконосых ботинках.
      
       СЕРГЕЙ. Ну и как?
       ВИКА. А?
       СЕРГЕЙ. Как дела, спрашиваю?!
       ВИКА. А?
       СЕРГЕЙ. Сними "дебильники" когда со старшими разговариваешь!
       ВИКА. Ну, чё тебе? (снимая наушники).
       СЕРГЕЙ. С костюмами разобралась?
       ВИКА. Ничё себе, все бирки перепутаны - их десять лет не надевали. Не костюмы, а полный отстой, задолбали уже! Всё повыкидывать пора! А там как?
       СЕРГЕЙ. Там? Нормально. Ян Карлович и Валерик с декорациями колдуют. Не знаю, правда, как должно быть в оригинале, я этого спектакля не видел.
       ВИКА. Я тоже не видала. Я ещё не работала, когда его играли. Видела только фотки в театре да афиши старые... На них, правда, эти костюмы ещё нормальные были, не то, что сейчас.
       СЕРГЕЙ. Сдюжат?
       ВИКА. Чё?
       СЕРГЕЙ. Костюмы, говорю, сдюжат?
       ВИКА. А я знаю?.. Да, ты им сказал, чтобы нашли сиденье для "толчка"?
       СЕРГЕЙ. Сказал. Обещали, что найдут.
       ВИКА. Кто обещал?
       СЕРГЕЙ. Вольдемар - местный киномеханик или кто он тут, ну этот - который в будке...
      
       Открывается левая дверь и шумно входит Шевелюров: крупный мужчина за
       шестьдесят, но старающийся скрыть свой возраст. Одет импозантно, на шее платок-шарф,
       все жесты несколько картинны. По ходу пьесы чаще других подходит к столу.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Привет, молодёжь!
       СЕРГЕЙ. Здравствуйте! (крепко сжимает ладонь)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну не так же!.. (дует на пальцы) Я - Шевелюров, Лев Палыч, а Вы... кто будете, молодой человек?
       СЕРГЕЙ. Сергей. Администрирую, вот.
       ШЕВЕЛЮРОВ. А-а, да-да... племянник Игоря Моисеевича! А где сам "великий стратег"?
       СЕРГЕЙ. В театре занят. Премьера же сегодня, столпотворение, вот он меня и послал тут всё проконтролировать...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Послал?! Это хорошо!.. А что, комнат больше не дали?
       СЕРГЕЙ. А больше и нет.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Понятно! (оглядывается) А ведь я здесь бывал, причём неоднократно... Хе-хе... Помню, на Новый год такого тут накуролесил... (видит афишу на стене) Матка Боска! Это ж та самая, десятилетней давности! А я думал, что их давно выкинули! Откуда это?
       СЕРГЕЙ. Со склада, откуда ещё? Я и буклеты привёз, целую пачку, узнаёте? (берёт со стола буклет и подаёт Шевелюрову)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Узнаю хватку Игоря Моисеевича - нич-чего у него не пропадает!.. (разглядывает буклет) Да... А ведь я был тогда, пожалуй, на несколько килограммов моложе... Викуся, Вы могли бы полюбить такого мужчину?
       ВИКА. Да у меня предки младше, Вы чё!
       ШЕВЕЛЮРОВ. При чём здесь возраст? Разве на это надо смотреть, девушка? Смотреть надо в корень, а корень у нас ещё крепкий! (целует Вику в плечо)
       ВИКА. Да ну Вас, Лев Палыч, вечно Вы прикалываетесь!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Викуся, я от Вас без ума! (пытается ущипнуть Вику за попку)
       ВИКА. (отскакивая) Да отстаньте Вы!..
      
       Со сцены, входит Ольга: эффектная молодая женщина: на высоких каблуках, в элегантном плаще, с изящной сумкой. Явно не в духе.
      
       ОЛЬГА. Всем привет!
       ШЕВЕЛЮРОВ. О-ольга! Здравствуйте, душа моя! Сколько лет, сколько зим... Как же Вы похорошели! Разрешите, как говорится, припасть... (целует ручку)
       ОЛЬГА. Да ладно Вам, Лев Палыч! Скажете тоже... А вот Вы, я вижу, немного изменились!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Заматерел, Оленька, заматерел.
       ОЛЬГА. Вы где машину поставили? Я у центрального входа приткнулась. Не дорога, а кошмар какой-то! Двадцать километров - а добиралась больше часа, представляете?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Представляю, конечно, потому и попросил соседа подвезти. Сколько же мы не виделись?
       ОЛЬГА. Ой не спрашивайте! Сцену я уже видела, вроде неплохо получилось... А это что - общая гримёрка?
       СЕРГЕЙ. Да. Вон там "удобства", а там служебный вход.
       ОЛЬГА. Комнат больше нет?
       СЕРГЕЙ. К сожалению.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Типовой дом культуры - мальчики налево, девочки направо. Но мы так уже играли в этом... как его... Мухотараканске, ну?..
       ОЛЬГА. В Залесске, помню... А по какому случаю праздник? Теперь так везде артистов встречают?
       СЕРГЕЙ. Организаторы постарались... По-моему, неплохо.
       ОЛЬГА. (Сергею) А Вы... собственно...?
       СЕРГЕЙ. Сергей. Я сегодня вместо Игоря Моисеевича.
       ШЕВЕЛЮРОВ. (палец вверх) Племяш! Смена!
       ОЛЬГА. Понятно - эстафета поколений! И давно в театре?
       СЕРГЕЙ. Пятый день.
       ОЛЬГА. А где раньше трудились, если не секрет?
       СЕРГЕЙ. Не в этом городе.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Приезжий, значит?
       СЕРГЕЙ. Родился здесь, в центре, потом долго жил на севере, сейчас опять сюда перебрался. Дядя предложил попробовать, а там видно будет... Посмотрим, может, понравится.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Понравится! Если САМ Игорь Моисеевич взял под крыло!
       ОЛЬГА. А САМ чем таким важным занят, позвольте спросить?
       ВИКА. Премьера у нас, много разных "шишек" понаедет. С утра все на ногах, бегают, суетятся, прям как ненормальные какие-то!
       ОЛЬГА. (Вике) А Вы, девушка, я понимаю, главная по костюмам?
       ВИКА. Ага.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Это наша Викуся (обнимая Вику за талию) - существо странное, но безобидное, моя последняя и тайная любовь. Скоро мы поженимся (пытаясь поцеловать в шею) и уедем в большое свадебное путешествие на Гава-аи.
       ВИКА. (отталкивая) Ну хватит прикалываться, Лев Палыч!
       ОЛЬГА. А Вы чья племянница?
       ВИКА. Да ничья! Чё костюмеру платят-то? Полная фигня! Я из другого цеха! Поросили помочь, вот я и приехала! Ваще уже!
       ОЛЬГА. Да ладно, ладно, не дуйся. Ничего, что я на "ты", а то нам ещё работать вместе. Ну... идет?
       ВИКА. Давай. (показывает на костюмы) А твои которые, в смысле, чё на бирках написано?
       ОЛЬГА. Написано - "Памела". Да я сама разберусь, не суетись. А где остальные? Господин Авдеев, понятно, появится в последний момент, "во всём белом", но где Мими, она-то всегда первой приходила?
       СЕРГЕЙ. Генеральный сказал, что за Белецкой отправил свой личный "мерс".
       ШЕВЕЛЮРОВ. С чего это вдруг ей такие почести?
       СЕРГЕЙ. Тофик Алиевич, он же хозяин всего этого (обводя рукой вокруг себя), решил доказать своей матери, что он круче папаши, поэтому не он идёт в театр, а театр идёт к нему, вместе с (пародируя кавказский акцент и жесты) ВЕЛИКИ БЕЛЕЦКИ (нормальным языком), вот и всё.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Как это?
       ОЛЬГА. Какой папаша? Ничего не понимаю...
       СЕРГЕЙ. Полчаса назад, в своей шика-арной приёмной, он объяснил, почему сегодня здесь играется пьеса "ЧЕТЫРЕ ЛИНИИ СУДЬБЫ": тридцать лет назад его отец - Али был в нашем городе с какой-то делегацией. В культурную программу входило посещение театра... Поэтому с раннего детства Тофик Алиевич видел афишу на стене и слышал рассказы отца о (парод.) ВЕЛИКИХ АКТЁРАХ (норм.) с этой афиши. Недавно Тофик перебрался в наш город на постоянное место жительства, вместе со всем семейством. Али уже забрал к себе Аллах, но память о нём не даёт матери покоя и она все время его ставит в пример сыну. В конце концов Тофику всё это надоело, и он в канун восьмого марта решил показать любимой маме ту же самую пьесу, только не в театре, а у себя, на собственной фирме. Позвонил Игорю Моисеевичу, тот объяснил, что постановка, которую видел папаша, давно забыта. Но!.. На его счастье имеется более поздняя... И, что самое важное, Мила Белецкая, знакомая ему с самого южного детства, в новой редакции есть! Тофика устроило, что в пьесе будут учавствовать одна (парод.) ВЕЛИКИ АКТРИС (норм.) и трое актёров поменьше. Поэтому за Мими, как вы её назвали, был отправлен (парод.) мерседес-шмерседес, (норм.) а остальные - "ту-ту" своим ходом.
       ШЕВЕЛЮРОВ. О как! А то, что Белецкая, скажем... "звезда давно минувших дней, преданье старины глубокой"?
       СЕРГЕЙ. Тофик об этом не знает.
       ОЛЬГА. А мы, выходит, как бы "для мебели"?
       СЕРГЕЙ. У него свои представления о звёздности. Но в театры он не ходит, потому что нет времени (парод.) на всякий культур-мультур!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А вот и наша примадонна!
      
       Слева появляется Белецкая с букетом цветов: дама преклонного возраста, одета по моде второй половины прошлого века. За ней, неся её сумку, шофёр - усатый кавказец в униформе и форменной фуражке. В нагрудном кармане мобильный телефон, из него в ухо идёт провод с наушником.
      
       БЕЛЕЦКАЯ. Здравствуйте всем! Лёвушка, привет! Оленька, милая, а вы похорошели! (кладёт руки на плечи) Мы же с Вами целых сто лет не виделись! (Шевелюрову) Скажи, похорошела же!
       ОЛЬГА. Мила Михална, и Вы туда же! (трижды имитируют поцелуй)
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну-ну, не кокетничайте, мужчины, поди, проходу не дают! Лёвушка, правда в ней появилась какая-то загадка, тайна... не знаю, как сказать, право слово. (Ольге) Когда уходили из театра, Вы были такая... простая, что ли... предсказуемая... Вика, здравствуйте, солнышко... И... Э-э-э...
       СЕРГЕЙ. Сергей, администратор, (опережая Шевелюрова) кстати, племяш Игоря Моисеевича. Для Вас просто Серёжа.
       БЕЛЕЦКАЯ. И давно Вы племянник?
       СЕРГЕЙ. Порядочно. С самого рождения.
       БЕЛЕЦКАЯ. О извините, что это я... Давно у нас?
       СЕРГЕЙ. Пятый день, так что прошу за промахи строго не судить.
       БЕЛЕЦКАЯ. Да Боже упаси!.. О! Ужин при свечах! Какая прелесть!
       СЕРГЕЙ. Всё гораздо прозаичнее: у них с электричеством проблемы - слабая сеть. А свечи пригодятся, если пробки вышибет. И вот фонарик, на всякий случай.
       ШОФЁР. Куда сумка ставить?
       БЕЛЕЦКАЯ. Несите в гримёрную. Серёжа, где мне расположиться?
       СЕРГЕЙ. Комната одна, других нет, так что либо там, либо тут.
       БЕЛЕЦКАЯ. А-а-а... А кто-нибудь где-нибудь уже занял?
       ВИКА. Я Ваши костюмы хотела туда повесить. (показывает на ширму)
       БЕЛЕЦКАЯ. (Вике) Ну и правильно! Вы не могли бы поставить в воду цветы? (шофёру) Будьте так добры, сумку положите, пожалуйста, туда! Спасибо!
       ШОФЁР. Я буду сейчас Тофик гаварить. Тут всё нармально?
       БЕЛЕЦКАЯ. Всё чудесно! Так и передайте!
       ВИКА. Чё там чудесно?! Комнат нет! Вешалок нет! Даже кружка на унитазе нет!
       ШОФЁР. Кружка? (ставя ударение на первый слог)
       ВИКА. На фига кружка в туалете? Сиденья (показывает) нет!
       ШОФЁР. А-а-а... Харашо! (достаёт мобильный телефон, нажимает кнопку, кладёт обратно в карман и начинает говорить в микрофон мобильной гарнитуры, повернув голову к плечу) Тофик-муялим, это я... Да, нармально довёз... Бали, (пересчитывает присутствующих) все четыре здесь. О кей, дюзяляр!.. Якши... Ёк проблем! Сам всё парешаю, не беспокойся! Ёк проблем... (выходит)
       ОЛЬГА. Вот бы и мне "ёк проблем"...
       ВИКА. И мне...
       БЕЛЕЦКАЯ. Да ладно вам! Всё замечательно! (Сергею) Голубчик, введите меня в курс дела, пожалуйста! Это - "Дамская комната"?
       СЕРГЕЙ. Точно так, (громко, для всех) кстати, курить только там! Местный пожарник меня уже штрафами пугал.
       БЕЛЕЦКАЯ. А сцена? Туда? Пойду, погляжу!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я с тобой! (уходят)
       ОЛЬГА. (Сергею) А что, Игорь Моисеевич сам уже никуда не ездит?
       СЕРГЕЙ. Некогда ему. Вечно в запарке - хочет создать развлекательный комплекс на базе театра: уже открыл компьютерный салон, сдал под офисы кое-какие помещения. Теперь пытается на площади перед входом стоянку организовать, но кусочек-то, сами понимаете, ла-акомый - очень много ртов...
       ОЛЬГА. Ну да! В библиотеке - секс-шоп, на стадионе - барахолка, в театре - комплекс! Во что вы превращаете сегодняшних детей?! У одной моей знакомой сыну двенадцать лет, она ему: "Учись, сынок"! А он ей отвечает, ковыряя в носу: "Зачем учиться, надо заправку строить"!
       ВИКА. Да-а...
       ОЛЬГА. Во-во! Думаете, потом эти дети вырастут и пойдут в театр искать "разумное, доброе, вечное"?! Нетушки, они пойдут в театр шары катать, в тот самый боулинг, в который вы с вашим запаренным дядюшкой превратите зрительный зал! А бедным актёрам что оставите, фойе или коридор?!
       СЕРГЕЙ. Зал никто пока не трогает!
       ОЛЬГА. Так может театр вообще оставить в покое, господа администраторы!
       СЕРГЕЙ. Я Вас уверяю, этот покой будет слишком похож на смерть!
       ОЛЬГА. Почему? Раньше без этого как-то жили, и ничего!
       СЕРГЕЙ. Потому что у родного государства на культуру денег нет! А тут ещё свет, коммуналка!.. Ваша Мими на сцену выходит раз в год, а ведь ей кушать надо, причём каждый день! Вот и приходится крутиться - помещения сдавать, продавать ложи любителям понтов! Пустые стоят, но деньги-то приносят! Буфет приличный сделать - теперь там народ, банкеты!.. Ладно, артисты кто помоложе слепили прыг-скок-кабаре и на тех же банкетах пляшут! А как сохранить билетёров, уборщиц? А как Вику удержать? Она-то не умеет ножками дрыгать!
       ВИКА. Умею!
       СЕРГЕЙ. (Вике) Ты не отвлекайся, не с тобой разговаривают!
      
       Со сцены возвращаются Швелюров и Белецкая. Они останавливаются в дверях.
      
       ОЛЬГА. Быстро Вы освоились! Моисеич просветил?
       СЕРГЕЙ. Да, я легко усваиваю!
       ОЛЬГА. Оно и видно!
       ШЕВЕЛЮРОВ. (декламирует, слегка изменив текст произведения)
       "В двух семьях, равных знатностью и славой,
       В Вероне пышной разгорелся спор!"
       БЕЛЕЦКАЯ. Милые мои, ну что вы, в самом деле? Всё замечательно! Ян Карлович с Валериком просто кудесники - так хорошо сцену оформить! Я и не ожидала, что у нас в театре столько всякого...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Говна.
       БЕЛЕЦКАЯ. Обязательно всё опошлить? Лёвушка, ты же знаешь, я этого не люблю! Ну почему у тебя Шекспир и сортир вседа располагаются рядом?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Также, как в жизни! Это ты видишь всё в розовом цвете, Милочка, а я реалист! И если на сцене облезлая старая мебель, почему я должен восторгаться и ручки заламывать?!
       БЕЛЕЦКАЯ. Потому что на фоне этой мебели ты заметно посвежеешь.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я и так ещё ничего!
       БЕЛЕЦКАЯ. Оно, конечно, ничего, но уж больно стал ты попой круглолицый! Костюмчики бы примерил!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ой, ой, ой!..
       БЕЛЕЦКАЯ. А то придётся играть английского лорда в семейных трусах!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Всё будет нормально! Вика, что с костюмами?
      
       Шевелюров идёт примерять костюмы, которые не сходятся, трещат по швам и
       рвутся, Сергей уходит в туалет, Белецкая берёт свои костюмы и уходит за
       ширму. Ольга подходит снаружи.
      
       ОЛЬГА. Помочь?
       БЕЛЕЦКАЯ. Не надо, зачем толкаться! Я привыкла всё в этой жизни делать сама... Одиночество, знаете ли, многому учит. У Вас-то, надеюсь, всё в порядке? Я слышала, Вы у себя в театре тянете весь репертуар?
       ОЛЬГА. (отходит к столу) Ну не весь. Да и не прожить одним театром, сами знаете. Заработки - "не фонтан", приходится крутиться.
       БЕЛЕЦКАЯ. Снимаетесь?
       ОЛЬГА. Не столько, сколько хотелось бы - зовут часто, но достойных предложений мало, а играть всякую чепуху не хочется, чтобы не опускаться до уровня сынков и секретарш.
       БЕЛЕЦКАЯ. Говорили, Вы замужем чуть ли не за олигархом?
       ОЛЬГА. Была. Только никакой он не олигарх! Скорее олигофрен. Я же к нему точно к берегу пристала, хотелось основательности, уюта что ли... Трудно устоять, когда после коммуналки всё сразу - дом, машина, цацки всякие... До сих пор не понимаю - зачем я-то была ему нужна? Говорить не о чем - в бизнесе я ни бум-бум, он меня ни разу до конца не дослушал... Просидела в его замке целый год на "золотой цепи", только время потеряла... У него своя жизнь - все эти баньки-сауны, мальчишники, "качалки"... Когда рядом с вами не мужик, а надувная игрушка, (изображает бодибилдера) перестаёшь чувствовать себя женщиной!
       БЕЛЕЦКАЯ. А что Вы в нём нашли?
       ОЛЬГА. У него были сильные, мозолистые руки, а для меня это важно - я рано лишилась отца и совсем его не помню, только руки... Я их в первую очередь и замечаю. Хотя, читала где-то, женщины всегда смотрят на мужскую задницу.
       БЕЛЕЦКАЯ. Правда? А я думала, что для женщины самое важное - глаза!
       ОЛЬГА. Нет-нет, считается, что именно задница!.. А руки у него оказались под штангу заточены! Когда сила без мозгов... сами понимаете. Вас когда-нибудь использовали в качестве боксёрской груши?
       БЕЛЕЦКАЯ. Бог миловал.
       ОЛЬГА. То-то! Короче, разбежались... Правда, машину и все остальное он мне всё-таки оставил, и на том спасибо. Цацки распродала, чтобы коммуналку на однёшку поменять. Так что мы с Вами на равных!
       БЕЛЕЦКАЯ. Скажете тоже! Сколько Вам и сколько мне!
       ОЛЬГА. По поводу возраста - к Вике! А вот мне кажется, что на мою долю не осталось нормальных мужиков: чтобы без понтов, без закидонов. И без мании величия, у меня своей - выше крыши! Чтобы принимал меня такой, какая есть... Я ведь тоже человек! И у меня имеются свои взгляды на жизнь, мысли, которые стоит уважать! Моя профессия, наконец!..
       ШЕВЕЛЮРОВ. (услышав окончание фразы) На конец надейся, а сам не плошай!
       ОЛЬГА. Очень смешно!
       БЕЛЕЦКАЯ. Лёвушка, ты можешь не встревать, если дамы разговаривают?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Молчу, молчу...
       ОЛЬГА. (кивая в сторону Шевелюрова) Не пытался ухаживать?
       БЕЛЕЦКАЯ. Да что Вы! Он не в моём вкусе.
       ОЛЬГА. А есть кто-нибудь?
       БЕЛЕЦКАЯ. Как ни прискорбно, но мои ухажёры либо в домах престарелых, либо уже там. (показывает на небо)
       ОЛЬГА. Прибедня-яетесь!
       БЕЛЕЦКАЯ. Какое... Давайте не будем об этом!
       ОЛЬГА. Не будем, так не будем... Что интересного в театре?
       БЕЛЕЦКАЯ. Выживаем... Прима теперь - Авдеев, (оглядывается на левую дверь) правда, мы его нынче всё реже видим, он же - звезда сериалов!
       ОЛЬГА. Да уж, хватается за всё без разбора. Порой даже мне за него неловко, а ведь был когда-то хорошим актёром.
       БЕЛЕЦКАЯ. Мне показалось, что он как-то быстро постарел...
       ОЛЬГА. Ещё бы - столько лет "квасить"!
       БЕЛЕЦКАЯ. А все пьют! Когда в театре не пили?.. Красивая у вас пара была! Он - такой нервный, импозантный, и Вы - такая хрупкая, невинная, так на него смотрели!
       ОЛЬГА. Тогда многие так на него смотрели. И ему нравилось! Ему и сейчас, поди, нравится! Он хоть успокоился, или всё тот же ослик-осеменитель?!
       БЕЛЕЦКАЯ. Может, не надо так громко?
       ОЛЬГА. А кого бояться? (громко) Да! Авдеев был первым из череды самовлюблённых болванов в моей жизни!.. Поверьте, мужчины искренне говорят о любви только когда смотрятся в зеркало!
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну, не преувеличивайте! Он Вас так обха-аживал...
       ОЛЬГА. Кого только он не обхаживал, гад! Я, когда рожать собралась, понятия не имела, что не одна такая! А как поведали "добрые люди", что мой благоверный дуплетом отстрелялся, помните, какой у меня был нервный срыв?..
       БЕЛЕЦКАЯ. Помню...
       ОЛЬГА. Ну и... выкидыш, развод, делёж барахла... хотя, что там было делить?.. Первое время видеть никого не могла, потом решила - хватит горевать, пора заняться собственной карьерой!
       БЕЛЕЦКАЯ. Как это?
       ОЛЬГА. Обыкновенно. Вы же сами всё знаете, везде одно и то же - приходишь к режиссёру на предмет занятости поговорить, а он тебе: (изображая кого-то) "Актрис молодых мно-о-го, а ролей хороших ма-а-ло. Есть такие актрисы, которые о-очень хотят играть, а есть такие, которые не о-очень. Те, которые о-очень, должны быть готовы к тому, чтобы сыграть на репети-иции настоящую страсть. А репетиции иногда могут проходить в этом кабине-ете"...
      
       Из туалета выходит Сергей, подходит к Шевелюрову с Викой.
      
       СЕРГЕЙ. Всё нормально?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я, похоже, отпереодевался! Кроме этого халата, блин, ничего не налазит... Придется два отделения играть в одном и том же!
       СЕРГЕЙ. Почему два? Я разве не говорил? Тофик Алиевич просил не затягивать -
       у них там намечается (парод.) банкет-манкет, коньяк-шманьяк, и шашлик-башлик. (норм.) Я обещал, что уложимся в одно отделение... Что-нибудь не так?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ещё как так! Мне бы вообще - за полчасика и по домам! Викуся, этот чудный халатик, эти славные шаровары и вот эти сногсшибальные туфли надо немного почистить, а халатик и штанишки ещё и погладить, сделаем?
       ВИКА. Сделаем! (берёт щётку и начинает чистить)
       СЕРГЕЙ. Ну не здесь же!
       ВИКА. А где?
       СЕРГЕЙ. В туалете места - хоть танцуй!
       ВИКА. Да иду, иду, не грузи! (одевает наушники и уходит)
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Ольге и Белецкой) Я тут краем уха... (указывает на плакат) Вы про Антона говорили? Мне кажется, он до сих пор жалеет, что всё так некрасиво получилось. Он ведь опять, как говорится, на выданье!
       ОЛЬГА. А эта его...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не-ет, с последней у него совсем не заладилось... Может вам снова попробовать? Уж оч-ч-чень вы классно смотрелись!
       ОЛЬГА. Лев Палыч, как вы это себе представляете?! Стук в дверь, он открывает, а там я: "Здравствуй, Антошенька, сволочь, давай вместе жить?! Я всё простила, можешь трахать своих малолеток, а я буду ждать тебя как верная солдатка и носить тебе в постельку кофе по утрам"?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Но его можно понять! Вы же не знаете, как они его преследовали, все эти ненормальные поклонницы!
       ОЛЬГА. Ого! Я его ещё и жалеть должна?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ведь Авдеев уже тогда был - не звезда, а звездища!
       ОЛЬГА. Звездун хренов!!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Но и у Вас, кстати, воздыхателей хватало! Между прочим, мужики Антону завидовали! Пока он к вам с предложением не подъехал, на Ваши прелести многие облизывались, начиная с "главного"...
       БЕЛЕЦКАЯ. Только не он!
       ОЛЬГА. (Белецкой) А что, главный режиссёр теперь уже и не мужчина?
       БЕЛЕЦКАЯ. Он был выше этого!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да ла-адно! Ни одной не пропускал! Тот ещё ходок!
       БЕЛЕЦКАЯ. Клевета.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Но какой! Уж я-то зна-аю!
       БЕЛЕЦКАЯ. Клевета!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Патологический.
       БЕЛЕЦКАЯ. Это неправда!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Правда.
       БЕЛЕЦКАЯ. Нет!!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да.
       БЕЛЕЦКАЯ. Нет!!!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да, да, да!
       СЕРГЕЙ. (вставая между ними) Отпустить гашетку!
       ШЕВЕЛЮРОВ, БЕЛЕЦКАЯ. (не понимая) Какую гашетку?
       СЕРГЕЙ. Такая ма-аленькая ручка в кабине самолёта. Её так - р-раз, и колодки сразу - джжж! Мила Михайловна, Вы управляли самолётом?
       БЕЛЕЦКАЯ. Н-нет.
       СЕРГЕЙ. (Шевелюрову) А вы?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не приходилось.
       СЕРГЕЙ. Ну... Какие ваши годы! Так вот, урок первый - в малой авиации таким образом гасится скорость при посадке. Понятно?
       ШЕВЕЛЮРОВ. А Вы это, собственно, к чему?
       СЕРГЕЙ. К слову.
       ОЛЬГА. (Сергею) Вы и правда способный.
       СЕРГЕЙ. Спасибо. Успокойтесь! Вам же предстоит сейчас играть четверых англичан! Холодных британцев! Кстати, Авдееву пора бы и появиться... (набирает номер) Антон? Добрый вечер, это Сергей, администратор сегодняшнего...
       ОЛЬГА. У-сю-сю!
       СЕРГЕЙ. То есть?.. Ничего себе, а мы как?.. Хорошо, позвоню дяде. (всем) Его не будет, говорит - плохо себя чувствует!
       ОЛЬГА, БЕЛЕЦКАЯ. Что-о?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Как так?!
       СЕРГЕЙ. Пускай Моисеич сам разбирается, он договаривался! (набирает номер, в трубку) Алло! Это я, (всем) всем привет! (в трубку) И тебе пламенный! Авдеев говорит, что приболел и не сможет приехать... А вот так, мы сами в шоке!.. Лады, (кладёт трубку) велел перезвонить через пару минут.
       ОЛЬГА. Да врёт Антон, комедию ломает, хочет, чтобы уговаривали!
       БЕЛЕЦКАЯ. А если нет?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Тогда паршиво.
      
       В левую дверь заглядывает Римма: женщина с большой грудью, в белом халате и белом колпаке. Макияж яркий. На ней много "золота". Говорит с украинским выговором. Неимоверно любопытна: всё пытается потрогать и разглядеть.
      
       РИММА. Можно? (входит, не дожидаясь ответа) Ничего, шо я к вам ворвалась? Добренький всем вечерочек, (со всеми здоровается за руку) как вы, устроились?
       СЕРГЕЙ. Нормально.
       РИММА. Вы угощайтесь, я потом ещё нарежу, если не хватит. Я тут главная по культуре, если шо не так - прямо ко мне. Сами видите, всё у нас по-простому, но - чем богаты, тем и рады! На театр, понятно, не рассчитывали, но эстраду всякую видали, многие поп-артисты тут попами вертели!.. Тю! Я же не представилась! Меня Римма Панкратовна зовут, но лучше просто Римма, а то многие не выговаривают, особенно, когда выпьют. Можно спросить?
       ОЛЬГА. Да?
       РИММА. А где Авдеев? Наши бабы уже часа два не работают - к окнам поприлипали! Глаза ж проглядели - всё пропустить боятся. А меня послали вроде как на разведку.
       ОЛЬГА. Не будет Авдеева, у него дела поважнее.
       РИММА. Нет, Вы серьёзно?!
       ОЛЬГА. Всё обозначено в буклете! Видите, вот тут, чёрным по белому написано - "возможны изменения в составе"!
       РИММА. Значит, не будет?! Ну я же им говорила, шо он сюда не попрётся, а они заладили: "будет, будет, раз на афише написано, то приедет"!
       ШЕВЕЛЮРОВ. На заборе много чего написано.
       РИММА. И то правда. Я ж фломастер принесла, так хоть вы распишитесь!.. (Шевелюрову) Тю! Вы же артист! Вы же были у нас на Новый год, помните?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Нет.
       РИММА. Ну, когда у Вас ещё борода загорелась?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не помню!
       РИММА. Ну как же?! Вы тогда в одиночку "ТАСЮ" приголубили!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Какую ещё Тасю?
       РИММА. (всем) Мы так водку нашу промеж собой называем. Она вообще-то "ГУБЕРНСКАЯ", но нашим сразу не понравилось, шо название длинное, вот её и кличут по имени генерального, по первым буквам - он же Тофик Алиевич Саидов. А теперь и вовсе привыкли - "ТАСЯ" и "ТАСЯ". Вообще, у нас тут с алкоголем строго, если на работе выпивши кого застукают или кто с собой унести захочет - сразу выгонят! Сначала, правда, пытались, но как первые повылетали, так остальные стали думать головой, а не...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Чем, чем?
       РИММА. Сами знаете - чем! Вы уж не обессудьте - работа нервная! Мы вроде как фармацевтическая фабрика: лекарства тоже делаем, конечно, настойки всякие на спирту, но водочка всё равно в производстве главная... Вы ж понимаете... Для тех, кто у нас работает, она дешевле, так теперь только её и пьём. А оно и лучше: она "честная", не то шо по ларькам отрава всякая - сколько уже перетравилось!.. Да, у меня в кабинете гостинцы для вас - каждому кулёк с нашей продукцией! Генеральный распорядился... Пока он сюда не пришёл, тут были одни графские развалины. Всё ж порастащили...
       ОЛЬГА. Кто?
       РИММА. Прихватизаторы всякие! Это ж у них как водится - хапнуть, шо можно по дешёвке продать и дальше хоть трава не расти! Народ спивался помаленьку, завод стоял, пока Тофик не появился... Нам он сначала не понравился - по-нашему плохо говорил, страшный шо двери военкомата!
       ОЛЬГА. А потом?
       РИММА. А потом, конечно, привыкли. Сейчас только расширяемся. А нашим бабам шо надо? Шоб детей было чем кормить, шоб одеться не хуже, чем у других, да было бы чем "ТАСЮ" занюхать! (Шевелюрову) А вы, рыба моя, тогда, поди, вообще не закусывали! (всем) Мы такого деда Мороза ещё не видывали: полбороды сгорело, на ногах еле стоит, шо говорит, не понимает, все наши бабы у него - снегурочки! Всех звал с собой на санках кататься...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Всё ложь!..
       РИММА. Но то ж Новый год, посмеялись и забыли, а когда КПРФ в январе зал арендовал, я знамя повесила, плакаты, какие дали. Но зима ж, все обогреватели понавключали - пробки и выбило. Когда вот его (показывает на бюст Ленина) выносили, я сослепу внимания не обратила - такая темень была весь день, а вечером, когда коммунисты в зале расселись, свет дали. Пригляделись - мама дорогая, у Ленина губы накрашены!!
       ОЛЬГА. Ого!
       РИММА. Все в крик!!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Это не я!
       РИММА. Из наших никто не мог! (Шевелюрову) Вот я и вспомнила, как Вы с ним на Новый год обнимались! По всему выходит, кроме Вас - некому!!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не знаю ничего!
       РИММА. Зна-аете! После у меня неприятности были, шо не углядела, а я ж не нянька, взрослые же люди! У меня по части культуры всё в полном порядке, меня вообще Тофик обещал через год ЗАСРАКом сделать!
       СЕРГЕЙ. Кем, кем?
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Сергею) Заслуженным работником культуры.
       РИММА. Ну да!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Вы же, наверное, по делу приходили?
       РИММА. Шо ж я приходила-то? (вглядываясь в Ольгу) Тю! Вы же артистка! Точно, артистка! Я же Ваши фотографии в журнале видела, Вы же Авдеева первая жена! Мы ж тогда за него ТАК переживали...
       СЕРГЕЙ. Римма Панкратовна, Вы знаете, что сиденье на унитазе отсутствует?!
       РИММА. Как это? Я сантехнику ещё утром наказала посмотреть, шобы всё нормально было, он сказал, что проверил!
       СЕРГЕЙ. Чем он должен был проверить?! Ваш сантехник что, дама?!
       РИММА. Где вы видели бабу - сантехника?
       СЕРГЕЙ. Нигде! Вы уж организуйте, пожалуйста! (берёт её под локоть) Пойдёмте, у Вас же, наверное, дел по горло!
       РИММА. Да какие такие дела...
       СЕРГЕЙ. (пытается увести Римму, жестом просит помощи у Шевелюрова) Артистам надо переодеваться, не будем мешать!
       ШЕВЕЛЮРОВ. (помогая) Всегда рады вас видеть!
       СЕРГЕЙ. Если какие вопросы, сразу ко мне!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Уж так рады!
       СЕРГЕЙ. Меня все называют Сергеем Николаевичем!
      
       Втроём выходят в левую дверь.
      
       БЕЛЕЦКАЯ. Святая простота...
       ОЛЬГА. Да уж, спасибо Сергею, а то я бы ей такого наговорила!
       БЕЛЕЦКАЯ. Не стоило, это как из пушки по воробьям.
       ОЛЬГА. А может, стоило?! Они меня Авдеевым уже достали!!
       БЕЛЕЦКАЯ. А как Вы хотели, голубушка?! Публика всегда принимает звезду иначе, чем его коллег! Вроде и репризка - дрянь, и сыграно сиротски, а реакция такая, будто любимый артист только что сотворил театральное чудо. Им и не нужно подтверждения его гениальности, это как бы само собой - они уже купили свои букеты и терпеливо ждут финала, чтобы столпиться в проходе. Все остальные на сцене воспринимаются ими как унылый пейзаж, на который падают его божественные лучи! И что бы Вы рядом ни делали, пусть даже вывернулись наизнанку - это никак не скажется на его оценке! Вы можете получить пять с плюсом по пятибалльной системе, но у него-то десять еще до выхода! Причём по той же пятибалльной! И никогда не поймут они того, кто смотрит на него другими глазами, для кого он просто человек, часто достаточно ограниченный! Потому что всё, что с ним происходит в реальной жизни, тоже преломляется через призму их обожания! Причём, они не ждут от него ответного чувства - он их может игнорировать, даже презирать. Но при этом он не имеет права любить кого-то... Он всегда должен быть один! Понимаете, один!! (входит Шевелюров, за ним Сергей)
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Сергею) Два... Хе-хе... Два артиста сидят в гримёрной. Один говорит: "Там, наверху сейчас банкет, а меня не позвали - забы-ыли!", а второй отвечает: "И меня не позвали - по-омнят"!
       СЕРГЕЙ. Так эти губы, правда, не Ваша работа?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну хоть убей - не помню! У меня и помады-то не было!
       СЕРГЕЙ. Может Снегурочка?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Снегурочка не могла - ей пятьдесят восемь... и она не пьёт!
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну как это не помнишь, что ты придумываешь?
       ШЕВЕЛЮРОВ. (поёт) Что-то с памятью моей стало, то, что было не со мно-о-ой...
       БЕЛЕЦКАЯ. (Сергею) А Вы помните, что надо позвонить?
       СЕРГЕЙ. Уже набираю... (звонит) Алло! Ну что там?.. Подожди секунду! (прижимает трубку к груди) Сказал, "придумайте чего-нибудь"!
       БЕЛЕЦКАЯ. А что Авдеев?
       СЕРГЕЙ. У него справка есть! (дальше все говорят почти одновременно)
       ОЛЬГА. Давно пора было выдать!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Как он это себе представляет?! Пусть звонит кому-нибудь!
       БЕЛЕЦКАЯ. Он что - с ума сошёл?! Раньше нельзя было сообщить?!
       ОЛЬГА. Не может быть, чтобы так сразу заболел!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А что, в театре никого нет?!
       БЕЛЕЦКАЯ. Моисеич вышел бы сам хоть раз на сцену!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну, Анто-он!..
       СЕРГЕЙ. (пытается передавать их реплики, потом поднимает руку вверх, прижав трубку груди) Стоп!! (в трубку) Говори, я им потом передам! (нажимает на телефоне кнопку громкой связи)
       ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕФОНА. ...лько не надо с ними сюсюкать! Как интервьюшки давать - все умные, а тут задёргались! Я их за такие бабки продал, что сам офонарел, да втюхал буклетов четыреста штук! Они сегодня за час заработают - сколько Смоктуновский за фильм не получал! Хотят выпендриваться, пожалуйста - пусть оплатят неустойку, транспортные расходы и вернут аванс! Да, остальные бабки отдашь только после спектакля! Слышишь меня?! Пьеса мёртвая, она уже десять лет как умерла, на этих "выселках" её никто не видел, можно "лепить горбатого" сколько душе угодно! Пусть наши гастролёры идут на сцену, а там играют хоть "Кошкин дом", все равно никто не поймёт! Нет Авдеева - да и хрен с ним, в договоре про него ни слова, лишь бы на сцене была Мими и еще трое! Так что пусть нарядят Валерика спящей красавицей, положат в углу, а сами за него всё скажут! Давай, родной, не подводи меня, я на тебя надеюсь! Всё! Мне пора, знаешь, что сегодня в театре творится?! Передай им, что всех нежно целую! Во все места! Пока!
      
       Короткие гудки, немая сцена.
      
       ШЕВЕЛЮРОВ. Во сюжет!
       ОЛЬГА. И что нам его поцелуи?
       БЕЛЕЦКАЯ. Но что же делать?.. По хорошему - надо бы отказаться.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Исключено!
       ОЛЬГА. Ничего себе! А какой стати я сюда приехала?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я с аванса долги отдал... (Сергею) А что он там про деньги говорил?
       СЕРГЕЙ. На месте! (демонстрирует четыре конверта) Втроём не сыграете?
       БЕЛЕЦКАЯ. Четверых англичан?!
       ОЛЬГА. Тофик, может, по театрам не ходит, но считает наверняка хорошо!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Две роли тоже не сыграть... Как говорится - одним задом на два унитаза не сядешь. В общем, делать нечего, надо сажать на сцене кото-то "за болвана" и самим говорить... Что-то похожее было, когда мы играли в этом... как его... Мухо...
       БЕЛЕЦКАЯ, ОЛЬГА. В Залесске!
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Сергею) Мы как раз обмывали Авдеевское звание... Он где-то раньше зарядился, потом добавил... Со мной... А после всю пьесу мычал! Мы за ним каждое слово повторяли, а то бы зал нич-чего не понял!
       ОЛЬГА. (Белецкой) Никогда не забуду, как Вы сказали в начале того спектакля:
       "Знакомьтесь - это мой сын Джеймс. Можно, он посидит у окна - его разморило в дороге"! Когда Вы успели это придумать?
       БЕЛЕЦКАЯ. Не знаю, как-то само собой ... А Ян Карлович не может заменить?
       СЕРГЕЙ. Да вы что, на нём сегодня и звук, и свет!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Остается Валерик...
       СЕРГЕЙ. Позвать? (громко на сцену) Валерик!.. Валерик!!!.. Можно тебя?!
      
       Входит и останавливается на площадке Валерик: несуразный, неопределённого возраста человек. На нём выцвевший рабочий халат, серые штаны, очки "а-ля Джон Леннон", длинные светлые волосы, ходит немного боком, заикается, говорит растягивая слова.
      
       ВАЛЕРИК. Ну?
       ОЛЬГА. Это, конечно же, Джеймс! (Белецкой) Мисс Диверс, вы так похожи, но он взял только самые тонкие ваши черты...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да, блин, одно лицо... Валерик, ну-ка скажи: "Для ленча, пожалуй, рано - я три часа назад пообедал в гольф клубе"!
       ВАЛЕРИК. Во вы г-гоните! Это у вас к-кайф такой, или у меня крыша отъехала?
       ОЛЬГА. Всё нормально, у нас... Скажите - вы закончили?
       ВАЛЕРИК. Ага. Карлыч уже н-наверх пошёл, к Вольдемару, скоро будем зрителей
       п-пускать. Я зайду? (показывает на правую дверь)
       СЕРГЕЙ. Имеешь право.
       ВИКА. (выходит, сталкиваясь с Валериком) Осторожнее! И так еле отчистила! Кто этот материал придумал, ваще уже, полный отстой!
       БЕЛЕЦКАЯ. (показывая на Вику) А ведь неплохая партия для Джеймса!
       ОЛЬГА. Вы правы, мисс Диверс.
       ВИКА. Чё теперь, все будем прикалываться?
       СЕРГЕЙ. Все!
       ВИКА. Да ну вас! (идёт гладить)
       БЕЛЕЦКАЯ. Но Вы, Серёжа, больше всех! Особенно когда пойдете с нами на сцену вместо Антона!
       СЕРГЕЙ. Вы шутите?
       БЕЛЕЦКАЯ. И гениально сыграете "моего сына"! Комплекция у Вас такая же, так что с авдеевскими костюмами проблемы не будет.
       СЕРГЕЙ. Я же никогда... Я же слов не знаю!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Спросишь у Валерика!
       ОЛЬГА. А завтра объясните вашему дяде - почему артисты иногда могут позволить себе немного повыпендриваться! Думаю, у Вас найдётся достаточно аргументов!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да, брат, (отечески обнимая) держись ко мне поближе, теперь (цитируя фразу из мультфильма про Маугли) "мы с тобой одной крови - ты и я"! Не трусь, дядя Лёва рядом!
       СЕРГЕЙ. (сбрасывая руку) Да вы что, серьезно?! Я вообще сцены боюсь!.. К тому же я - администратор!
       БЕЛЕЦКАЯ. Вот и славно! Кому же, как не Вам, спасать положение?
       ОЛЬГА. (Сергею) Справитесь! Не может быть, чтобы Вы никогда не выходили на публику! Наверняка в самодеятельности участвовали!
       СЕРГЕЙ. Нет.
       ОЛЬГА. Даже в школе?
       СЕРГЕЙ. Даже в школе не могли заставить.
       ОЛЬГА. А что так?
       СЕРГЕЙ. Ну... Это после истории в детском саду... Я должен был танцевать матросский танец... Долго репетировал, говорили, что получалось...
       ОЛЬГА. Кто говорил?
       СЕРГЕЙ. Мама... В общем, переволновался, и, как только меня объявили, я...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Описался?
       СЕРГЕЙ. Сознание потерял!
       ОЛЬГА. Вспомнили! Когда это было!
       БЕЛЕЦКАЯ. Серёжа, пришло время выбросить из головы детские страхи, набрать полную грудь воздуха, смело выйти на сцену и...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Обкакаться.
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну о-очень смешно!! (Шевелюрову) Чему ты радуешься?! Ты помнишь, как сам дебютировал?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да как все...
       БЕЛЕЦКАЯ. Нет, не как все! Знаете, что сказал этот шутник (указывая на Шевелюрова) в свой первый выход?.. А ничего! Вышел с мизерной ролькой, забыл своё "Кушать подано" и встал посреди сцены. К полу прирос так, что втроём еле вытолкали! Представляете? Ему пытались подсказать, но он был нем, как сфинкс!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Тоже мне - подсказчики! Стою в форме немецкого солдата, мысли разбегаются, а справа НАРОДНЫЙ АРТИСТ шипит прямо в ухо: "Бабушка не разрешает мне в трусиках купаться"! Какая бабушка в антивоенной драме Бертольда Брехта?!.. Да если б он промолчал, я бы вспомнил! Потом спрашиваю - откуда это взялось, а он мне - вдохновение, блин, порыв!..
       БЕЛЕЦКАЯ. Ладно, всё это лирика, текста-то Сергей действительно не знает!
       СЕРГЕЙ. Вот именно! Что я буду делать, если всё пойдёт наперекосяк?
       ОЛЬГА. Танцевать матросский танец!
       ШЕВЕЛЮРОВ. По-английски сдержанно идёшь в присядку, вот так! (показывает)
       ОЛЬГА. Или так! (показывает другое движение)
       БЕЛЕЦКАЯ. Довольно вам! (Сергею) Постойте, а помните моего шофёра, ну... племянника? У него ещё была эта штучка, (показывает на ухо) может Вам такую же приспособить?
       СЕРГЕЙ. Зачем?
       БЕЛЕЦКАЯ. Чтобы слова подсказывать!
       СЕРГЕЙ. Откуда?
       БЕЛЕЦКАЯ. Отсюда. Этот телефон, кажется, городской?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Точно! Звоним, говорим, ты повторяешь, и ёк проблем!
       ОЛЬГА. Хорошая идея! Кстати, наушник у меня в машине есть, правда телефон отключили. С утра собиралась немного на счёт кинуть, да всё некогда было.
       СЕРГЕЙ. Как раз с деньгами у меня всё нормально. (достаёт мобильный телефон) Значит, вы предлагаете замаскировать наушник...
       ОЛЬГА. Ну-ка, ну-ка? Нет, не получится, у меня фирма другая, моя гарнитура к Вашему телефону не подойдёт. (все в раздумьях)
       ВИКА. Тоже мне - заморочка. (Сергею) Симку перекинь!
       СЕРГЕЙ. Какую симку?
       ВИКА. Ну вы тё-ёмные! Ваще уже! Сим-карту с твоей "мобилы" переставь на её "мобилу"!
       СЕРГЕЙ. Ладно, а как вы здесь услышите то, что говорится на сцене?
       ВИКА. Да чё вы паритесь? Это Яна Карловича напряги!
       СЕРГЕЙ. Действительно - "устами младенца"... И всё-таки я как-то...
       ОЛЬГА. Что Вы "ломаетесь"? Неужели не понимаете, что другого выхода нет?!
       СЕРГЕЙ. Да, всё я понимаю... Ладно, только сами будете меня откачивать, если что!.. Так, Ян Карлович наверху... (набирает номер по местному телефону) Ян Карлович? Это Сергей. Дело есть - мы должны чётко слышать то, что происходит на сцене! Нет, через дверь слов не разобрать. Очень надо, потом объясню!.. Лады, ждём!
       БЕЛЕЦКАЯ. Что он сказал?
       СЕРГЕЙ. Сказал: "Не вопрос"! (Ольге) Давайте ключи, я сбегаю, какая машина?
       ОЛЬГА. (доставая ключи) Красный "гольф", перед входом, а наушник в "бардачке".
       СЕРГЕЙ. Я мигом. (убегает)
       ВИКА. (Шевелюрову) Ну чё, одеваться будем?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Будем, Викуся, будем... (переодевается за ширмой, Вика помогает)
       БЕЛЕЦКАЯ. Я, пожалуй, тоже переоденусь. (идет за другую ширму)
       ОЛЬГА. Пора с пьесой определиться - что будем выбрасывать, что оставлять. (берёт из сумки текст) Давайте так - каждый на своём экземпляре поправит.
       ШЕВЕЛЮРОВ. А я дома забыл.
       ОЛЬГА. Тогда пишите на моём! А мы тут с Милой Михалной. (Белецкой) Вы-то взяли, я надеюсь?
       БЕЛЕЦКАЯ. А как же! Я на свою память давно уже не полагаюсь.
       ОЛЬГА. Опять кокетничаете? Да всё у вас в порядке! Не то, что у некоторых... (заходит за ширму к Белецкой, все погружаются в чтение)
      
       За правой дверью шум. Вдруг дверь с грохотом открывается и вваливается, чуть не падая Валерик.
      
       ВАЛЕРИК. Во г-глюки, а... Прикинь - в другую сторону открывается... Опа!..
       А где все? Чё, уже началось?! (открывает дверь сцены, прислушивается, пожимает плечами, идёт к столу, жадно ест)
       БЕЛЕЦКАЯ. (Валерику) Можно не спешить, времени ещё...
       ВАЛЕРИК. (вздрагивая) Д-да что я там догнался-то?! Тока две затяжки!.. (озирается, облегчённо вздыхает) Н-ну, вы даёте! П-предупреждать надо, если
       зама-маскировались!.. Прямо к-как партизаны! К-когда такая шуга - завернуться
       м-можно! Я тут хотел немного... хотел немного...
       БЕЛЕЦКАЯ. Чего немного?..
       ВАЛЕРИК. П-позвонить! По м-местному телефону хотел немного К-Карлычу позвонить... Опа... Н-номер забыл... Во ништяк!.. Прикинь?!.. Тока помнил, и как будто торкнуло!.. Прикольный т-такой номер... Во прикинь, тута написано - ноль три! (смеётся) Ноль т-три!.. П-представляете? Вот вас п-плющит немерено, вы на-набираете скорую п-помощь, типа ноль-три, а там Ка-а-а-арлыч!! (заливается смехом) Вы ему: "Сп-пасите, ага, надо срочно соскочить"! И тут Карлыч на тачке с к-к-крестом - жжжжж! П-рямо сюда, в б-белом халате, они все тут в б-белых халатах. И Карлыч, важный т-такой: "Это скорая п-помощь, кого пропёрло? Щас мигом догонимся"!... (с трудом прекращает смеяться) О-ой, не могу-у...
       У-ух... Опа! Карлыч сказал мне г-где быть? На сцене! А я где?.. А чё я тогда тута делаю?.. (уходит на "сцену")
       БЕЛЕЦКАЯ. У меня такое ощущение, что он какой-то странный.
       ВИКА. Вам две затяжки - и будете такая же!
       ОЛЬГА. Ладно, проехали, давайте работать!
       ШЕВЕЛЮРОВ. И то... Викуся, дальше я сам!.. (Ольге и Белецкой) Итак, в начале всем четверым надо быть на сцене! Начало без Джеймса - это чушь собачья.
       ОЛЬГА. Мила Михална, скажите Вашу реплику про уставшего сына!
       БЕЛЕЦКАЯ. Обязательно... Идём по тексту без изменений до слов: "...Вы же будете завтра на ипподроме"? После мы с ним уходим за кулисы... Это займёт минут...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Пятнадцать. Играем так же, как в этом, как его... Мухо...
       БЕЛЕЦКАЯ, ОЛЬГА, ВИКА. В Залесске!!!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да хорошо, хорошо - в Залесске, успокойтесь!.. Потом что?
       ОЛЬГА. Потом лорд беседует с дочерью, (Шевелюрову) это мы с Вами... А дальше, где Памела принимает Джеймса, выкинем, и целых... две страницы минус! А? Как вам?
       БЕЛЕЦКАЯ. Нельзя, на этих страницах у вас зарождается чувство!
       ОЛЬГА. Да ну его! Обойдёмся!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Убрать любовную линию? А о чём тогда произведение? Не поймут же!
       ОЛЬГА. Чего не поймут?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Пьесу не поймут, если там не будет "про любовь"!
       ВИКА. (у стола) Лав стори надо обязательно, а то пипл не схавает!
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Ольге и Белецкой) Слышите мнение народа?
       ОЛЬГА. Даже если выкинем чувства, там же всё остальное "про любовь"!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Это кого и к кому?
       ОЛЬГА. К деньгам!.. Всё лишнее вырежем, и останется только сильная, чистая, трепетная любовь к деньгам! Поверьте, в зале не будет равнодушых!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А что, я - за!
       БЕЛЕЦКАЯ. Грустная получится пьеса...
       ОЛЬГА. Зато правдивая! Так... Мисс Диверс приходит к лорду, приносит свои "липовые" бумаги... потом появляюсь я... (Шевелюрову) Дальше мы остаемся с Вами вдвоём до слов:
       "... и скажи дворецкому, пусть пригласит Джеймса"! Есть?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Где это?.. Ага, нашёл, мы с ним беседуем... Пожалуй, многовато у него разговоров... А что, если их тоже в корзину - там всё о чувствах к Памеле, но мы эту линию аннулировали... И получится, что я ему нотацию читаю? Как через... пять страниц, когда мы снова один на один? Очень уж одинаково...
       ОЛЬГА. Минус ещё пяток!
       ВИКА. (подавившись) Офигеть!
       ШЕВЕЛЮРОВ. То есть?
       ОЛЬГА. Что тут непонятного - две похожих сцены, между ними пять страниц... Вжжик, и два эпизода играем как один длинный!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Круто! Это значит отсю-юда... Вот сюда... Потом вступаешь ты, Милочка, "сыночка твоего" мы отправляем и... Дальше что? Чешем по тексту до...
       ОЛЬГА. А до финала! Дальше нет ни одного эпизода, где мы сразу все заняты! Чего мудрить, он уже освоится, мы подскажем! Вот и получится на час! Лев Палыч, Вам переодеваться меньше всех, сделайте милость, уберите явные несуразности и всё сократите до минимума! А то я ничего не успею!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я? Один?!
       ОЛЬГА. Можете Вику в помощницы взять, Вы уже сработались. И переодевайтесь, пожалуйста, быстрее!
      
       Вбегает запыхавшийся Сергей. Он начинает возиться с телефонами и приспосабливать к
       уху мобильную гарнитуру.
      
       СЕРГЕЙ. Там народу - не протолкнёшься, и все в белых халатах!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Для стерильности, чтобы "ТАСЮ" не заразить!
       СЕРГЕЙ. Пришлось в обход, к тому же не хотелось...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Рыльцем светить?
       СЕРГЕЙ. Чего?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Есть такое выражение в шоу-бизнесе.
       СЕРГЕЙ. Запомню! Правда, от него чем-то попахивает...
       ОЛЬГА. От всего шоу-бизнеса попахивает! Лев Палыч, вы скоро?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Уже иду. (Выходит в халате, шароварах, туфлях с загнутыми носами и шапочке с кисточкой) Ну и как я вам? А? Викуся, выйдете за меня?
       ВИКА. У Вас чё, другой заморочки нет?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да есть - мне тут ещё работать и работать... (начинает править тексты)
       ОЛЬГА. Мила Михална, я туда пойду, чтобы Вам не мешать! (берёт костюм, идёт за освободившуюся ширму, переодевается)
       СЕРГЕЙ. Так, звонок отключен, телефон в кармане, наушник сюда... Всё! Готово! (Вике) Набери меня вот... по этому номеру, пожалуйста! (пишет номер на листке и кладёт рядом с телефоном)
       ВИКА. Щас, сделаем! (набирает номер) Аллё!
       СЕРГЕЙ. (возится с кнопками) Говори чего-нибудь!
       ВИКА. А чё говорить?
       СЕРГЕЙ. Да что хочешь.
       ВИКА. Про чё?
       СЕРГЕЙ. Придумай что-нибудь!
       ВИКА. Ну... Ну не знаю я, чё говорить!
       СЕРГЕЙ. Стихи читай!
       ВИКА. Какие стихи?
       СЕРГЕЙ. Любые!
       ВИКА. Не знаю, сам читай! Ваще уже!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Викуся, я тут подумал на досуге и решил - не выходите за меня!
       ВИКА. Больно надо! Чё, думаете, за Вами песок собирать и грелки ставить - это мне в кайф? Вам же секс по барабану, а я девушка юная, мне пока ещё не всё равно!.. Чё за жизнь, если я могу три раза в день, а Вы три раза в год?!
       СЕРГЕЙ. (Вике) Молодец, спасибо, получается, если захочешь!
       ВИКА. Я всегда хочу!
       БЕЛЕЦКАЯ. Серёжа, извините, что перебиваю, можно совет?
       СЕРГЕЙ. Буду благодарен.
       БЕЛЕЦКАЯ. У кого-то из "великих" описан метод, позволяющий артисту создать себе необходимое настроение - нужно вызвать из глубины сознания уже пережитую ранее и зафиксированную памятью эмоцию. Если надо играть грусть - вспомните что-нибудь плохое, а если радость - что-нибудь хорошее или красивое! Понятно?
       СЕРГЕЙ. Спасибо, я попробую.
       БЕЛЕЦКАЯ. Попробуйте, голубчик. А сейчас поставьте, пожалуйста, чайничек!
      
       Сергей проверяет наличие воды, нажимает кнопку - не работает, находит причину - не включено в розетку, которая располагается под столом. Встаёт на четвереньки, лезет под стол, втыкает вилку и замирает, так как из этой точки видит за ширмой Ольгу в нижнем белье. Ольга чувствует на себе взгляд, но не подаёт вида, понимая, что хорошо смотрится и продолжает раздеваться. Говорит, не глядя на Сергея.
      
       ОЛЬГА. Что, так и будете стоять?
       СЕРГЕЙ. А можно?
       ОЛЬГА. Ну, если нравится...
       СЕРГЕЙ. Нравится.
       ОЛЬГА. Нравится вот так стоять?
       СЕРГЕЙ. Нравится то, что я вижу. Теперь мне, пожалуй, легко будет вспомнить что-нибудь красивое.
       ОЛЬГА. (польщена) Уроки Игоря Моисеевича?
       СЕРГЕЙ. Что вы имеете в виду?
       ОЛЬГА. Комплименты.
       СЕРГЕЙ. Это врождённое, дядя тут ни при чём.
       ОЛЬГА. И часто Вы используете ваши врождённые способности?
       СЕРГЕЙ. Впервые за последние несколько лет.
       ОЛЬГА. Да ла-адно...
       СЕРГЕЙ. Отвечаю!
       ОЛЬГА. А что так?
       СЕРГЕЙ. Повода не было.
       ОЛЬГА. Обходились одним напором?
       СЕРГЕЙ. Напор, это не мой метод. А повода не было, потому что комплименты хороши, когда они соответствуют действительности, иначе всё похоже на лесть.
       ВИКА. (стучит Сергея по "мягкому месту") А кое-кто очень похож на бобика!
       СЕРГЕЙ. (вздрагивает, ударяется головой об стол) Чего тебе?
       ВИКА. Ты ещё хвостом завиляй! Вылазь давай, одеваться пора!
       СЕРГЕЙ. Второй раз повторяю - не груби старшим! (встаёт) Видишь - занято везде, чего пристала?
       ВИКА. Стоит на карачках и тащится! Иди, переоденься в туалете, а то не успеешь!
      
       Сергей берёт костюм и уходит. Открывается дверь сцены, задом входит Валерик, заносит колонку, за которой тянется шнур.
      
       ВАЛЕРИК. А вот и п-подзвучка. (показывает Вике на бюст) Слышь, подвинь
       д-дедушку! (ставит, включает в розетку)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Получилось?
       ВАЛЕРИК. Ага. (всем) Этой ручкой можно д-делать громче или тише, если чё! (подходит к столу, набирает номер, жадно ест) (в трубку) Ян Карлович, это я. Ну всё, монитор я им припёр! (всем) Щас К-Карлыч музон врубит - кайфонёте! (в колонке щёлкает, фонит)
       ГОЛОС ЯНА КАРЛОВИЧА. (сейчас и в дальнейшем все ГОЛОСА звучат из колонки) Вольдемар, не выделывайся, лучше пальцем покажи!.. Какая кнопка? Красная? И чего?.. Музыка? А к ним идёт?... А чего идет?.. Понял! Нажимаю красную кно... (в колонке звучит музыка с середины музыкальной фразы)
       ВАЛЕРИК. (в трубку) Ян Карлович!.. Ян Карлович!.. Покатило!.. Всё ништяк, пошёл музон! Ага, вст-тавляет не по-детски!.. (музыка резко обрывается)
       ГОЛОС ЯНА КАРЛОВИЧА. Дорогие радиослушатели, г-г-г-г, передаём концерт по заявкам, г-г-г-г... (чуть тише) Всё, Вольдемару больше не наливать!.. Ну и зачем ты "кружок" сюда притащил? Вале-ерику предай, пусть он артистам отнесёт! Вы что тут, все обмороженные? (с полной громкостью) Звонки будем давать, или ещё подождём? Аллё, там есть кому трубку взять?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. (забирает трубку и говорит в неё) Это Шевелюров. Звонки давай, перед смертью не надышишься! Да, мы тут подсократились до одного отделения... Я с Валериком передам исправленный текст. Ты всё поймешь, не в первый же раз!
       ГОЛОС ЯНА КАРЛОВИЧА. Ладно, разберёмся. (снова чуть тише) Так, нажимаем красную кнопку, г-г-г-г, и Америке швах... (голос обрывается)
       ВАЛЕРИК. Всё, чуваки, я похилял. (забирает текст, уходит на сцену)
       БЕЛЕЦКАЯ. (выходя из-за ширмы) Ну вот я и готова. Вика, посмотрите, пожалуйста, - с костюмом всё в порядке?
       ВИКА. А ну... Всё нормуль! (слышен первый звонок)
       БЕЛЕЦКАЯ. Вот и славно... (идёт к столу) Лёвушка, ты готов?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Вроде да. (тоже подходит к столу) Может, по капельке?
       ОЛЬГА. Лев Палыч, мы знаем Ваши капельки! Рано ещё! (выходит из-за ширмы и тоже идёт к столу) Вик, а у меня что там, сзади?
       ВИКА. Шоколад.
       ОЛЬГА. Какой шоколад, где?
       ВИКА. Ну, так говорят. Это значит - всё супер!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Дамы, смотрим сюда, не отвлекаемся! (листают пьесу)
       ОЛЬГА. Ну что, вроде всё понятно, только вот здесь - я к нему равнодушна, а Джеймс пытается меня поцеловать!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А что страшного? От поцелуя ещё никто не умирал.
       ОЛЬГА. Да, как-то нелогично.
       БЕЛЕЦКАЯ. В жизни, Оленька, всё нелогично.
       ОЛЬГА. Но он же не лезет с поцелуями к лорду!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Потому что лорд - мужчина!
       ОЛЬГА. Нынче мужчинам всё равно с кем, лишь бы целоваться!..
      
       Звучит второй звонок. Появляется Сергей, его оглядывают и оценивают.
      
       СЕРГЕЙ. Не всем и не всё равно!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А ну... "поворотись-ка, сынку"!
       БЕЛЕЦКАЯ. "Породы" не хватает... А попробуйте встать вальяжно: ножку немного вперёд, бёдрышко немного вправо... Но не так же! У Вас получился не английский аристократ, а...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Придорожная проститутка. О, вспомнил! Стоит дама...
       БЕЛЕЦКАЯ. Лёвушка! Я тебя укушу!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Скажи куда - я это место подготовлю!
       ОЛЬГА. Ну хватит, а!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Может, всё-таки, "сто грамм для храбрости"?
       БЕЛЕЦКАЯ. После спектакля!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Всё, уйду я от вас, недобрые вы. (уходит в туалет)
       ВИКА. Вот шут гороховый!
       БЕЛЕЦКАЯ. А Вы знаете, Вика, что он тридцать лет назад похоронил жену и дочь? Сам их на юг отправил, сам путёвку пробивал... Ему сказали, что у автобуса колесо лопнуло, и они с обрыва летели метров двести... Как он их любил... Ведь Лёвушка больше так и не женился! Он эту боль свою до сих пор в себе носит!
       ВИКА. Надо же! Никогда бы не подумала... А можно я спектакль погляжу?
       ОЛЬГА. А кто здесь останется? А помочь, если что?
       ВИКА. Ну хоть немного, только начало! Вы всё равно сначала все там будете!..
       БЕЛЕЦКАЯ. Когда-нибудь точно все ТАМ будем...
       ОЛЬГА. Вы как - пусть посмотрит? (все пожимают плечами.) (Вике) Только заранее найди, где спрятаться и пробирайся, чтобы тебя не увидели.
       ВИКА. Я же не тупая! Чё я, не понимаю?
       БЕЛЕЦКАЯ. И пожалуйста, не задерживайтесь! Когда мы с Сергеем со сцены засобираемся, Вы сразу за нами, ладно?
       ВИКА. Ладно! Щас вернусь.
       ОЛЬГА. Да уж будь добра! (Вика уходит на сцену)
       СЕРГЕЙ. Кстати, правая нижняя кнопка на телефоне называется "рэ-ди-ал", это повтор последнего номера! Просто нажмите сюда, и у меня зазвонит. Всем понятно?
       БЕЛЕЦКАЯ. Понятно. Знаете, Серёжа, я однажды прочла в каком-то детективе: там главный злодей надевал слуховой аппарат для того, чтобы отвлечь внимание от лица. И это ему удавалось: все, кого просили описать преступника, говорили о каком-то устройстве, а не о внешности - они её просто не помнили! Что, если мы не будем прятать Ваш наушник, а Вы станете постоянно трогать его пальцем и всё время переспрашивать... как будто не расслышали? Вот так: (показывает) "А?.. Что?" Уж поверьте, и Вам будет проще, и нам спокойнее.
       СЕРГЕЙ. Хм... Резонно.
       ОЛЬГА. А если в придачу ещё и шепелявить...
       СЕРГЕЙ. Зачем?
       ОЛЬГА. Как зачем, чтобы оправдать Вашу слабую дикцию!
       СЕРГЕЙ. Думаете, поможет?
       ОЛЬГА. А то! Кстати, Вы умеете шепелявить? Ну-ка скажите: "Шлон шошёт шошку".
       СЕРГЕЙ. Шлон шошёт шошку.
       ОЛЬГА. Талантливо! Закрепите и можете использовать в повседневной жизни!
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну ради Бога - серьёзнее! И ещё, Серёжа, Вы никогда не изучали театральную историю?.. Не читали книги по мастерству?.. И, конечно же, не стояли, часами перед зеркалом?
       СЕРГЕЙ. Что я, ненормальный, что ли?
       БЕЛЕЦКАЯ. Тогда вряд ли стоит ожидать, что Вы, ничего не зная о сверхзадаче, о работе актёра над ролью, о предлагаемых обстоятельствах, вдруг выйдете на сцену и достоверно изобразите английского денди. Но Вы можете сыграть его качественную характеристику, максимально её усилив!
       СЕРГЕЙ. То есть?
       БЕЛЕЦКАЯ. Поясню: как выглядит Ваш персонаж - никто не знает! Значит играйте не просто Джеймса, а КАКОГО-НИБУДЬ Джеймса! Пусть он будет хромым, косым, просто пьяным, наконец, это отвлечёт зрителя от Вашей неумелой игры!
       ОЛЬГА. Мила Михална, я Вас обожаю! (Сергею) От позора вы спасены, запомните это! Хромать мы не будем, а вот... Вы напивались когда-нибудь?
       СЕРГЕЙ. Ну...
       ОЛЬГА. Помните - что делали, как выглядели?
       СЕРГЕЙ. Лучше не вспоминать...
       ОЛЬГА. Представляю себе.
       СЕРГЕЙ. Не представляете.
       ОЛЬГА. Хорошо, вспомните... скажем, как выпили в первый раз.
       СЕРГЕЙ. Не буду.
       ОЛЬГА. Почему?
       СЕРГЕЙ. Не хочу.
       ОЛЬГА. Второй.
       СЕРГЕЙ. Тоже не хочу.
       ОЛЬГА. Третий.
       СЕРГЕЙ. Не помню... (слышен второй звонок)
       ОЛЬГА. Трудно с Вами. Ну ладно, вспомните пьяницу, которого Вы хорошо знаете, и попытайтесь его изобразить!
       ШЕВЕЛЮРОВ. (слышит последнюю фразу выходя из туалета) А вот это не проблема - наливай!
       БЕЛЕЦКАЯ. (сокрушённо) Пришёл и всё опошлил... Лёвушка, ты что, не видишь - люди работают! Мы пытаемся выкрутиться, а ты паясничаешь!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Хотел помочь...
       ОЛЬГА. "Идиот"!!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну знаете, есть же предел!
       ОЛЬГА. (Шевелюрову) Да я не Вам! (всем) Джеймс - "идиот"!! Это же так очевидно! Оправдывается всё сразу, и что глухой, и что шепелявый, и что целоваться лезет!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Автор бы нас не понял!
       ОЛЬГА. Во-первых, мы ему не скажем, во-вторых, автор давно уже умер, а в-третьих, может, ему бы понравилось! Сергей, изобразите, пожалуйста, "дебила"!
       СЕРГЕЙ. Как это?
       ОЛЬГА. Допустим, так. (движется, показывая "дебила")
       ШЕВЕЛЮРОВ. Или так. (параллельно показывая)
       БЕЛЕЦКАЯ. Так тоже можно. (присоединяется к показу)
       ВИКА. (входит и замирает) Ни фига себе - доприкалывались!.. Чё тут было-то?
       СЕРГЕЙ. Чего тут только не было... Ладно, я понял. Всем спасибо...
       ГОЛОС ЯНА КАРЛОВИЧА. Эй, на шхуне, г-г-г-г, объявляется минутная готовность! Кто не спрятался - я не виноват! Г-г-г-г... Ни пуха! (все крестятся, идут к сцене)
       БЕЛЕЦКАЯ. Серёжа, у каждого помещения есть свой домовичёк, свой Барабашка. Так, и у каждой сцены есть свой дух. Я всегда у него прошу помощи перед выходом. Можете смеяться, но он там, за этой дверью... (открывает дверь сцены, за ней стоит Валерик, у него в руках сиденье от унитаза)
       ВАЛЕРИК. Это вам. Оттуда... (палец вверх) Вольдемару из дома п-принесли.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Точно - всем духам дух! (слышен третий звонок)
       ВИКА. Нашёл время!..
       ВАЛЕРИК. Чё, н-не надо, что ли?
       ВИКА. Давай сюда! (забирает сиденье, надевает на бюст) Пошли, ваще уже! (уходит с Валериком на сцену, звучит музыка)
       ОЛЬГА. Ну, мне тоже пора! (уходит на сцену)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Старик, это как девственность терять - только сначала страшно!
       СЕРГЕЙ. Доводилось?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Много раз!..
       БЕЛЕЦКАЯ. Да иди уже!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Всё, бегу... (уходит на сцену, музыка стихает)
       БЕЛЕЦКАЯ. Какой-то Вы, Серёжа, влажный, что это с вами?
       СЕРГЕЙ. Давно так не волновался!
       БЕЛЕЦКАЯ. Всё обойдётся, не переживайте!..
       ГОЛОС ШЕВЕЛЮРОВА. "Памела, я вижу, ты уже здесь? Как ты думаешь - это ничего, что я встречу их вот так, по-домашнему?"
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Как хочешь, папа. Это твой дом и ты можешь в нём ходить как тебе заблагорассудится!"
       ГОЛОС ШЕВЕЛЮРОВА. "Зная твой характер, я могу сделать вывод, что сегодня ты настроена миролюбиво. И это замечательно, ведь они уже поднимаются по лестнице. Попробуй остаться такой и в дальнейшем! Ты уже не та маленькая девочка..."
       БЕЛЕЦКАЯ. (убирает звук) Серёжа, оставьте это выражение лица, это то, что надо! Ну что ж, пойдёмте, и да поможет нам Бог! (уходят на сцену, закрывая за собой дверь)
      
       КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.
      
      
      
      
      
       ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ:
      
       Со сцены возвращаются Белецкая и Сергей, мокрый "до нитки". При открывании двери слышно, что идёт спектакль.
      
       БЕЛЕЦКАЯ. Какой Вы, Серёжа, мокренький! Ну нельзя же так! Могут подумать, что у Вас тропическая лихорадка, а это уже слишком, даже для вашего персонажа!
       СЕРГЕЙ. Вы считаете, видно было?
       БЕЛЕЦКАЯ. С последнего ряда! О хорошем пробовали думать?
       СЕРГЕЙ. Да я в уме всех котят и щеночков перебрал! Не помогает,
       ёлки-палки - теку и теку! Лучше на льдину сесть, чем на сцену!
       БЕЛЕЦКАЯ. Плохо.
       СЕРГЕЙ. Мне бы переодеться, где Вика?!
       ВИКА. (появляется со сцены) Да иду, иду! (Сергею) Быстро всё скидывай!
       СЕРГЕЙ. Прямо здесь?
       ВИКА. А где же ещё? Прямо тут и снимай!
       СЕРГЕЙ. Да как-то...
       ВИКА. Ой, да на что там смотреть-то, ваще уже! Иди обмойся и надевай костюм номер два!
       СЕРГЕЙ. Полотенце есть?
       ВИКА. Откуда? Никто ж не предупредил!
       СЕРГЕЙ. Бумагой обтереться, что ли...
       ВИКА. Ты чё ваще, не знаешь, зачем в туалете бумага?
       СЕРГЕЙ. Знаю!
       ВИКА. Ну а чё тогда?..
       СЕРГЕЙ. Так нет же полотенца-то!
       ВИКА. На, вытрись рубашкой Шевелюрова, ему всё равно не надо!
       СЕРГЕЙ. (Белецкой) Сколько у меня времени в запасе?
       БЕЛЕЦКАЯ. От силы минут пять-шесть, так что поторопитесь. Вместе с Ольгой пойдёте, не пропустите. Ой, мне же надо шляпку поменять!
       СЕРГЕЙ. Я мигом! (убегает)
       БЕЛЕЦКАЯ. Вика, подскажите, шляпку лучше вот так... или вот так надеть?
       ВИКА. И так и так отстой!
       БЕЛЕЦКАЯ. Вы думаете?
       ВИКА. А чё тут думать? Беспонтовый прикид! Всяко не в кайф!
       БЕЛЕЦКАЯ. Спасибо за исчерпывающий комментарий!
       ВИКА. Не за что! Вы, Мила Михайловна, смело ко мне обращайтесь! Всегда помогу! А там глядишь, и замутим чё-нибудь вместе.
       БЕЛЕЦКАЯ. Я уж сама... Ладно, побежала, там подожду... Вот память! Чуть "бумаги" не забыла! (идёт к сумке, достаёт листки, уходит "на сцену")
       ВИКА. (подходит к телефону, набирает номер) Аллё! Пап, ты?.. Всё нормуль, уже играют. Не-е, не долго - только костюмы покидаю, и домой... Чёрного или белого?.. Не-е, яблоки тяжёлые, сам тащи... Ага... Всё, пока! (кладёт трубку) Ну, ты скоро?!!
       ОЛЬГА. (появляясь) Это мне?
       ВИКА. Не-е, Сергею.
       СЕРГЕЙ. (выбегает в трусах из туалета) Да здесь я, здесь!
       ОЛЬГА. Те же и Аполлон! (оценивает, заходит за ширму подправить макияж) Сергей... Э?..
       СЕРГЕЙ. Николаевич.
       ОЛЬГА. Сергей Николаевич, это успех!
       СЕРГЕЙ. Что Вы имеете в виду?
       ОЛЬГА. Я давно не видела, чтобы сидя в кресле, без единого слова, но так убедительно играли страдание. Вы идёте к славе семимильными шагами, следующая ступень - "бедный Йорик", а там и на "тень отца Гамлета" замахнуться можно!
       СЕРГЕЙ. (надевая костюм для верховой езды) А Вы - злюка.
       ОЛЬГА. Что вы, я - сама доброта.
       СЕРГЕЙ. Не похоже.
       ОЛЬГА. Как раз похоже... Вы наверняка обратили внимание, что в зале одни женщины, для которых жалеть мужика - всё равно, что любить... А Вас было ОЧЕНЬ жалко. Продолжайте в том же духе! Конкурентов у Вас нет: меня они ненавидят как бывшую жену Авдеева, Мими с Шевелюровым по возрасту не подходят, а Вы - в самый раз. Кому же им симпатизировать, как не Вам?
       СЕРГЕЙ. Ну, а мужчины-то почему должны хорошо ко мне относиться?
       ОЛЬГА. Это просто: мужской мир пронизан духом вечной борьбы за самку... Вас же невозможно рассматривать как соперника - глядя на Вас каждый задрипанный мужичёнка в зале ощущает себя большим и сильным. Так что мужчин Вы тоже покорили, будьте уверены!
       СЕРГЕЙ. Спасибо на добром слове!
       ОЛЬГА. Не за что!
       СЕРГЕЙ. Но ведь это Вы придумали, чтобы я играл "дебила"!
       ОЛЬГА. Насколько я знаю, ЭТО мужчине играть не надо... Само получается.
       СЕРГЕЙ. Откуда такие знания?
       ОЛЬГА. Из жизни...
       СЕРГЕЙ. Поделитесь?
       ОЛЬГА. Вряд ли... Кстати, Вы готовы? Вообще-то нам пора!
       СЕРГЕЙ. Почти.
       ОЛЬГА. А Вы... во что это вырядились?
       ВИКА. В костюм номер два!
       ОЛЬГА. Мы же всё это повыкидывали!.. Ладно, пойдёмте! (уходит на сцену)
       СЕРГЕЙ. Успеем переодеться?
       ВИКА. Нет, конечно! Да иди уже!
       СЕРГЕЙ. Когда это, наконец, кончится?.. (в дверях сталкивается с Белецкой) Вы будете подсказывать?
       БЕЛЕЦКАЯ. А кто же?
       СЕРГЕЙ. Тогда ещё раз - помните, я объяснял? Просто нажимаете...
       БЕЛЕЦКАЯ. Всё помню, голубчик, не волнуйтесь, идите!
      
       Сергей уходит, Белецкая добавляет громкость на мониторе и идёт за ширму.
      
       ГОЛОС ШЕВЕЛЮРОВА. "Памела, девочка, я ждал тебя, очень хотел поговорить."
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "О чём, папа?"
       ГОЛОС ШЕВЕЛЮРОВА. "Я, конечно, понимаю - Джеймса трудно считать эталоном джентльмена, но ты-то леди! А значит, у тебя в крови должен быть изрядный процент исконной английской прагматичности!"
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Что ты имеешь в виду?"
       ГОЛОС ШЕВЕЛЮРОВА. "Попробуй взглянуть на своё возможное замужество как на необходимое зло."
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Но он мне не нравится!"
       ГОЛОС ШЕВЕЛЮРОВА. "Ну и что?"
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Как это, ну и что? Вы предлагаете жить с ним под одной крышей!"
       ГОЛОС ШЕВЕЛЮРОВА. "Не обязательно только с ним, девочка моя! В конце концов, несложно будет завести любовника..."
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Как Вы можете говорить мне подобноё?! Вы же мой отец!"
       ГОЛОС ШЕВЕЛЮРОВА. "А что такого? В Лондоне вряд ли найдётся хоть одна добропорядочная семья, где мужья не носят ветвистые украшения из рогов!.. Ладно, после обсудим, я вижу Джеймса, он идёт сюда! Всё, я исчезаю!"
      
       Белецкая спешит к телефону и нажимает кнопку.
      
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Здравствуйте, Джеймс. Я и представить не могла, что Вы любите кататься верхом! И много проехали сегодня?"
       БЕЛЕЦКАЯ. (в трубку) "Добрый вечер! Я специально прие... тогда уж, прискакал из Хэмпшира, чтобы с Вами объясниться..." Что?!.. (Вике) Ничего не понимаю, он сказал, "лечится надо"...
       ВИКА. Кто сказал?
       БЕЛЕЦКАЯ. Кто-то в телефоне... (снова нажимает кнопку) А потом гудки...
       ГОЛОС ОЛЬГИ. Ну, не молчите же, Джеймс! Можете сесть на Ваше любимое кресло, а то на Вас лица нет. "Вы любите ка-та-ть-ся вер-хом?"
       БЕЛЕЦКАЯ. (в трубку) "Добрый вечер, я специально прискакал из Хемпши... ра..." (Вике) Это не он!..
       ВИКА. А кто?
       БЕЛЕЦКАЯ. Я не знаю...
       ВИКА. Что он сказал?!
       БЕЛЕЦКАЯ. Он сказал: "ну и скачите в..." Короче, сказал гадость.
       ГОЛОС ОЛЬГИ. Ча-арлз! Ну же, болтунишка!..
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. А?.. Что?!..
       ВИКА. (бежит к столу) Чё у Вас тут, в чём заморочка?
       БЕЛЕЦКАЯ. Не понимаю, я всё нажала правильно...
       ВИКА. Куда нажали?
       БЕЛЕЦКАЯ. Вот сюда...
       ГОЛОС ОЛЬГИ. У Вас поломался слуховой аппарат?!
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. А?.. Что?!.. Да, шейчаш - у меня, кажетшя, поломалшя шлуховой аппарат...
       ВИКА. Так это же "рэдиал", повтор, значит!
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну да, повтор!
       ВИКА. А нафига его жать, вот же номер!
       БЕЛЕЦКАЯ. Сергей научил.
       ВИКА. Это же мой домашний повторился! (набирает номер)
       БЕЛЕЦКАЯ. И что?..
       ВИКА. А то, что Вас мой папка послал! Вот отсто-ой! Нате, говорите!
       ГОЛОС ОЛЬГИ. В конце-то концов, отвечайте, вы любите кататься верхом, или нет?!
       БЕЛЕЦКАЯ. Передайте Вашему папке.. (в трубку) "Я специально прискакал из Хэмпшира, чтобы с Вами объясниться!!"
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. "Я шпетшиально пришкакал из Хэмпшира, чтобы ш Вами объяшнитьшя."
       ГОЛОС ОЛЬГИ, БЕЛЕЦКАЯ, ВИКА. Сла-ава Богу!
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Мне подумалось, что Вы не способны самостоятельно говорить, не то, что принимать решения!"
       БЕЛЕЦКАЯ. (в трубку) "Отнюдь, Памела, я давно уже не ребёнок."
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. "Отнюдь, Памела, я давно уже не ребёнок."
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Папа всерьёз озабочен ценностью бумаг, он дал задание своему поверенному, чтобы тот провёл экспертизу, и к вечеру ждёт результатов."
       ШЕВЕЛЮРОВ. (появляясь в дверях) Что у вас случилось?
       ВИКА. Да вроде наладилось...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я уж подумал, что...
       БЕЛЕЦКАЯ. (Шевелюрову) Не мешай!
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. А?.. Что?!..
       ШЕВЕЛЮРОВ. Молчу, молчу...
       БЕЛЕЦКАЯ. Может, сам попробуешь? (в трубку) Извините!
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Ижвините.
       ГОЛОС ОЛЬГИ. За что?!
       БЕЛЕЦКАЯ. (грозит Шевелюрову кулаком, в трубку) Это я не Вам, то есть Вам, но это не текст! Молчите... О, Господи, говорите: "Все бумаги настоящие, можете свериться в адвокатской конторе "Симпсон и Скотт"."
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Вше бумаги наштоящие, можете шверитьшя в адвокатшкой конторе "Шимпшон и Шкотт".
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Поверенный уже навёл справки - в Лондоне множество Симпсонов, много Скоттов, но ни одного "Шимпшона и Шкотта"!"
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. А почему Вы дражнитешь?
       ГОЛОС ОЛЬГИ. Разве?
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Мой шлуховой аппарат работает хорошо!
       ГОЛОС ОЛЬГИ. Значит сорвалось... Не обращайте внимания!
       БЕЛЕЦКАЯ. (всем) Что они говорят? Этого в тексте нет! (в трубку) "А Ваш отец уверен в компетентности..."
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Я хоть и похож на "идиота", но я не идиот!
       ГОЛОС ОЛЬГИ. Да ладно Вам! Что за болезненная реакция на такую чепуху?
       БЕЛЕЦКАЯ. (всем) Что мы играем?..
       ШЕВЕЛЮРОВ. Побьют!..
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Отнюдь, добренькая Вы наша! Никакая это не чепуха! Может, на Вашем пути и не было нормальных мужчин, но это только Ваш неудачный любовный опыт, и это не говорит о том, что их не бывает вообще!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Матка Боска, обязательно побьют!..
       ГОЛОС ОЛЬГИ. Давайте мой опыт обсудим в другой раз и в другом месте!
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Вот и я о том же!
       БЕЛЕЦКАЯ. (в трубку) Серёжа, прекратите! Как дети, право!
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Не я первый начал!
       ГОЛОС ОЛЬГИ. А кто?!
       БЕЛЕЦКАЯ. Довольно, Серёжа, говорите сейчас же: "А Ваш отец уверен в компетентности поверенного?!"
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Ладно! "А Ваш отетш уверен в компетентношти поверенного?"
       ГОЛОС ЯНА КАРЛОВИЧА. (перекрывая всех) Эй, на шхуне, вы что, офонарели?! А меня кто будет предупреждать? Вы жарите против текста, а Ян Карлович должен вас ловить? Вот, ёкарный бабай, я же не экстрасенс! Параграф первый гласит: сначала завизируй, а потом импровизируй! Вот я врублю сейчас, ну, скажем... "Мурку", и посмотрю, как у ваших англичан физиономии повытягиваются! Короче, как хотите, но если так дальше пойдёт, я ни за что не отвечаю!.. (щелчок)
       ГОЛОС ОЛЬГИ. ...или так и будете молчать?
       БЕЛЕЦКАЯ. (в трубку) Серёжа, у нас катастрофа - у нас Ян Карлович!..
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. А?.. Что?..
       БЕЛЕЦКАЯ. Я не слышала её последних слов, пускай ещё разочек повторит!
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. Что Вы шкажали?
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Я говорю, у поверенного за плечами Оксфорд. Не станете же Вы сомневаться в компетентности Оксфордских профессоров?"
       БЕЛЕЦКАЯ. "Нет, пожалуй, не стану."
       ГОЛОС СЕРГЕЯ. "Нет, пожалуй, не штану."
       ШЕВЕЛЮРОВ. Сильно побьют...
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Его результаты впечатляют - он работает на папу много лет и ни разу не дал повода усомниться в своей квалификации!"
       ШЕВЕЛЮРОВ. Чайком себя побаловать, что ли? (нажимает кнопку на чайнике)
       ГОЛОС ОЛЬГИ. "Он счита..."
      
       Гаснет свет, Вика чиркает зажигалкой, Шевелюров валит стул, ругается, включает фонарик, Белецкая пытается зажечь свечи. Слышны крики, шум и свист.
      
       БЕЛЕЦКАЯ. Лёвушка, помогите же мне!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ничего себе, попил чайку! (зажигают все свечи) Анекдотец хотите? Однажды голова катится из-под трамвая, глаза навыкат, а губы шепчут: "Ничего себе, за хлебом сходил"!
       БЕЛЕЦКАЯ. Это тоже юмор?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Вроде того.
       БЕЛЕЦКАЯ. Очень своевременно!
       СЕРГЕЙ. (спускаясь по ступенькам) Перегруз!
       БЕЛЕЦКАЯ. Что?
       СЕРГЕЙ. Пробки вышибло, не сдюжил дом культуры!
       ОЛЬГА. (появляясь) Всё, доигрались! Ой!!.. (падает, но Сергей ловит её у земли) Не хватало ещё и шею сломать!.. Спасибо, если бы не Вы...
       СЕРГЕЙ. Не стоит, чего там!
       ОЛЬГА. Какие сильные у Вас руки!
       СЕРГЕЙ. Это от разных железяк.
       ОЛЬГА. В "качалку" ходите?
       СЕРГЕЙ. Нет, что вы, последнее время коробки передач ремонтировал, а каждая по сотне килограммов. Одну- другую перекинешь, и никакие гантели не нужны.
       ОЛЬГА. Так Вы же где-то там администрировали!
       СЕРГЕЙ. Ничего я такого не говорил.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Сюжет...
       СЕРГЕЙ. Сервис прикрыли, хозяин поменялся, новый своих привёл. Я остался не у дел, а дядя ухватился, он давно меня звал...
       БЕЛЕЦКАЯ. (Сергею) Если Вы у нас ответственный, должны решить одну проблему - дело в том, что когда Ян Карлович вмешивается, голоса пропадают и подсказывать нет никакой возможности! В дальнейшем подобного допускать нельзя!
       СЕРГЕЙ. Понятно, почему Вы молчали... (пытается позвонить) Не работает!
       БЕЛЕЦКАЯ. И что будем делать?
       СЕРГЕЙ. (Вике) Ты в ситуации разобралась?
       ВИКА. Ну...
       СЕРГЕЙ. Вот и отлично, сделай доброе дело, сбегай наверх и всё объясни Яну Карловичу!
       ВИКА. Почему я?
       СЕРГЕЙ. А кто?
       ВИКА. Валерика отправь!
       СЕРГЕЙ. А кто будет занавес давать? Давай, не бухти, на тебя вся страна смотрит!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Поцелуй за мной!
       ВИКА. Утюг слабо поцеловать?!
       СЕРГЕЙ. Сколько раз говорить, не груби старшим!
       ВИКА. Ладно, схожу, ваще уже... (уходит на сцену)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ой, ой, ой!.. Женщина обязательно должна сделать вид, будто ей неприятно, когда мужчина оказывает знаки внимания!
       БЕЛЕЦКАЯ. А мужчина почему-то считает, что его неуклюжие знаки внимания должны принимать как манну небесную!
       ОЛЬГА. И радоваться, видя синяки на попке, которые всегда остаются от этих дурацких щипков!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Почему дурацких?
       ОЛЬГА. А потому! Вам будет приятно, если каждый проходящий мимо будет щипать Вас... ну, скажем, за бок?! Вот так... (щиплет Шевелюрова) Или так...
       БЕЛЕЦКАЯ. Или так... (присоединяется) Или так...
       ШЕВЕЛЮРОВ. (отбиваясь) Сергей, да уйми ты их! Прямо пираньи какие-то! Караул!..
      
       Со сцены появляется Валерик, идёт к столу, жадно ест.
      
       ВАЛЕРИК. Чё вы на него н-наезжаете, это же на п-подстанции выбило!
       СЕРГЕЙ. Что слышно, скоро дадут?
       ВАЛЕРИК. Вольдемар сказал, что п-починят, тока надо подождать, от п-пяти минут до часа! Типа одно и то же, прикинь! Вот т-ты сидишь у зубного, он т-тебе своей железякой - жжрржтржжтрр... А ты весь такой... а-а-а! Сп-прашиваешь: "Сколько ещё, к-командир"?! Он т-тебе: "От пяти м-минут до часа"! То-то!.. (Шевелюрову) А када двое на одного, т-тем более женщины, валить надо, а то заклюют!
       ОЛЬГА. А что Вы имеете против женщин?
       ВАЛЕРИК. Н-ничего. Просто м-меня всю жизнь клюют, мать с б-бабкой клевали,
       т-теперь, прикинь, сестра п-проклюнулась...
       ОЛЬГА. И что?
       ВАЛЕРИК. Г-говорят, жениться н-надо! А зачем? Чтобы ещё одна стала по
       м-мозгам клювиком тюкать?!.. Не-ет, без них спокойнее! Л-ладно, я на стрёме, чуть чего - зовите! (уходит обратно, все собираются у стола)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Что-то в его доводах есть, сермяга какая-то...
       ОЛЬГА. Да уж, типично мужская.
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну что ж, будем ждать. Будем сидеть, и смотреть... Говорят, на огонь можно смотреть бесконечно... А ещё на волны... Когда я впервые увидела море - несколько часов просидела на берегу, хотя была осень, холодно...
       ОЛЬГА. А ещё на звёзды...
       ШЕВЕЛЮРОВ. И на то, как паркуется блондинка.
       БЕЛЕЦКАЯ. (Шевелюрову) Ну что ты за человек? Всё остришь и остришь! За столько лет общения с тобой у меня вся душа в царапинах!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А чего смури нагонять? Её и так во-он сколько! Конечно, можете сами себя веселить! Кстати, Сергей много где побывал. (Сергею) Старик, расскажи чего-нибудь! Как там, на крайнем СЕРЕВЕ?
       СЕРГЕЙ. На крайнем СЕРЕВЕ?.. (закипая) Весело!.. Так весело, что сил нет! Особенно зимой, когда минус пятьдесят, снег хрустит как пенопласт и стоит такое марево - это из воздуха вымерзает вода. Приходится много двигаться, чтобы не замёрзнуть! (надвигается на Шевелюрова) А чтобы двигаться, надо активно дышать! Но там не хватает кислорода, поэтому, когда толстые дяди набирают много воздуха, они обжигают себе лёгкие! Это так смешно!.. Тут уже все поголовно хохочут! А толстые дяди от смеха просто заходятся!..
       ШЕВЕЛЮРОВ. (падает на стул) Да ладно, чего ты завёлся, я же так, для настроения...
       СЕРГЕЙ. И я тоже!
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну вот, Лёвушка, и тебя распотешили...
       ОЛЬГА. А действительно, Сергей, что Вы делали на севере?
       СЕРГЕЙ. Летал на небольших самолётах. Пошёл по стопам отца. После лётного училища попросился на север - может, книжек начитался, может, романтика в одном месте играла...
       ОЛЬГА. Хотелось почувствовать себя героем?
       СЕРГЕЙ. Какое там! Любой героизм, это всегда дитя разгильдяйства! Настоящее геройство - просто на льдину сесть, так как лёд ровным не бывает. Сначала щупаешь лыжами снег, чертишь линию, и только потом, со второго захода нежно приземляешься... А она тресь, и разошлась!
       ОЛЬГА. Кошмар какой...
       СЕРГЕЙ. Но пока, говоря вашим языком, репетируешь посадку, есть шанс получить обледенение - около земли нулевая изотерма, самая поганая!
       ОЛЬГА. Что это?
       СЕРГЕЙ. Долго объяснять. Когда чувствуешь - ледок по корпусу пошёл, надо вверх драпать, хоть сознание теряй! Или уйдёшь через слоистые, или - каюк.
       ОЛЬГА. Каюк в смысле?..
       СЕРГЕЙ. В смысле - кирдык! Опять же, приборы могут подвести, их тоже люди делали. "Золотая стрелка" встанет колом, и всё, ориентиров нет - всё белое!
       ОЛЬГА. Ну а в целом жизнь?
       СЕРГЕЙ. Неуютица достаёт. Когда в бригаде зависнешь - хорошо, там хоть комната есть, а то в сторожке неделю кукуешь... Раза два в чуме пришлось ночевать...
       ОЛЬГА. Ну и как, понравилось?
       СЕРГЕЙ. Ничего, только запах...
       ОЛЬГА. Противный?
       СЕРГЕЙ. Специфический. У них вместо кремов свои средства, вроде тюленьего жира, которые человеку с большой земли кажутся невыносимыми. Но это помогает им выжить.
       ОЛЬГА. Ой! Я такая чувствительная к запахам, я бы им весь чум заблевала!..
       А "Шанелью" нельзя перебить?
       СЕРГЕЙ. Нельзя.
       ОЛЬГА. Почему?
       СЕРГЕЙ. Потому что от Вашей "Шанели" они заблюют и чум, и вас, и всю тундру! Они так же не переносят нашей химии, как мы - тюленьего жира!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я, бывает, с некоторыми дамочками в лифте проедусь и тоже минут пять вдохнуть не могу, аж голова кружится! Слушай, раз ты у нас такой спец, скажи, а чукчи, они правда тупые? Как в анекдотах?
       СЕРГЕЙ. На севере не рассказывают анекдоты про чукчей.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Так они умные, что ли?
       СЕРГЕЙ. Они другие... Искренние... Верят всему, что им говорят и всегда выполняют свои обещания.
       ШЕВЕЛЮРОВ. И что, в этом весь их тупизм?
       СЕРГЕЙ. Ну да.
       ОЛЬГА. Они бы в нашем "гадюшнике" просто не выжили!
       БЕЛЕЦКАЯ. А северное сияние, это очень красиво?
       СЕРГЕЙ. Слово "красиво" тут мелковато... Это гораздо больше того, что может сотворить человек, этого в театре не поставить!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Денежек-то, поди, заработал?
       СЕРГЕЙ. Заработал... бронхит и воспаление! Нет, сначала было - ничего, потом куда-то подевалась зарплата, потом запчасти, а затем пропали самолёты... Началась драчка за каждое место. Я на несколько лет из авиации выпал, сюда вернулся, хотел тут устроиться.
       ОЛЬГА. И что?
       СЕРГЕЙ. Та же драчка, только жёстче. Предложили механиком, но тут уж я не смог... Быть рядом с самолётами и не летать - это как серпом по молоту!
       ОЛЬГА. Больше не пытались?
       СЕРГЕЙ. Было разок: когда отца хоронил, познакомился с одним его старым приятелем, тот сказал, что покупает самолёт и считает меня единственным кандидатом на первого пилота. Я денег подзанял, восстановил документы, опять за парту сел, потом на тренажёры, в Калуге двенадцать часов налетал, получил допуск, и...
       ОЛЬГА. Полетели?
       СЕРГЕЙ. Пролетел!
       ОЛЬГА. Как это?
       СЕРГЕЙ. Идея самолёта умерла после того, как этот болтун в Монте-Карло съездил!
       ОЛЬГА. Обидно было?
       СЕРГЕЙ. Конечно, но жить-то надо, долги отдавать...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да, сюжет...
       СЕРГЕЙ. А давайте, я вам деньги отдам! (раздаёт конверты)
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну а север хотя бы снится иногда?
       СЕРГЕЙ. Бывает... Знаете, обычные сны, они цветные, а про север всегда белые.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я вам не рассказывал? (подсвечивает снизу фонариком лицо, как бы пытаясь напугать) Большая черная комната. Посредине чёрный стол, на нем чёрный гроб. Входит женщина во всём белом и говорит...
      
       Неслышно входит Римма, у неё в руках сиденье для унитаза. Кладёт руку на плечо Шевелюрова)
      
       РИММА. Ну шо, как вы тут? (все вздрагивают)
       ШЕВЕЛЮРОВ. (хватаясь за сердце) Римма Панкратовна, предупреждать надо! Так можно и "концы отдать"!
       РИММА. Звыняйте, не хотела! Принесла ж вам сидушку! Сантехник припёр, но не говорит паршивец, откуда снял!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Огромное актёрское спасибо! Давайте сюда! (забирает "круг" и надевает его на бюст) Что слышно, скоро включат?
       РИММА. Та кто ж его знает? Обидно, шо люди поразбегутся: в каждом отделе столы накрыты - нужно сегодня и женщин поздравить! Давайте сюда шо надо унести из посуды. (собирает грязные тарелки и стаканы) Пока Тофик не уедет, будут ждать, а без него за две минуты ни одного не останется, я своих знаю!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Что, не нравится спектакль?
       РИММА. Та вы шо! Очень даже нравится! Только поначалу, когда Джеймса вывели и сказали, шо можно, мол, он тут посидит, сильно мы удивились - неужели вот ЭТО Авдеев играл?!
       БЕЛЕЦКАЯ. То есть?
       РИММА. Ну, шизика шепелявого? Какая там думка у режиссёра была, не нашего ума дело, но шобы сам Авдеев сидел мокрый как хлющ...
       ОЛЬГА. О! Это была его любимая роль!
       РИММА. Шо Вы говорите?..
       ОЛЬГА. Представьте себе!
       РИММА. А-а, ну да, ну да! Это мы потом только поняли, шо он сначала прикидывается, а уж потом как даст! И точно, только всё налаживаться начало, и надо ж... (Сергею) Шо у Вас за фокус припрятан?
       СЕРГЕЙ. Какой фокус?
       РИММА. Ну, в одежде, что ли? Где-то ж вода была, когда с Вас текло?.. Вот это сильно было!.. А шо, неужто сам Авдеев вот так сидел в углу, молчал как барабулька и тоже так мокнул?
       ОЛЬГА. Стекал под стул! Весь!
       РИММА. Ой, Вы меня разыгрываете!
       ОЛЬГА. И не думала!
       РИММА. Это Вы специально, потому как у Вас на него зуб!
       ОЛЬГА. Тогда уж клык...
       РИММА. Ну шо, мне нужна мужская сила, а то ж одна не донесу!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А если нас увидят?
       РИММА. Кто?! В такую темень? Да и через людей идти не надо... Возьмите вот, а то уроню! Пошлите! (Римма, Сергей и Шевелюров уходят)
       БЕЛЕЦКАЯ. Простота хуже воровства, так, кажется?
       ОЛЬГА. Вроде того.
       БЕЛЕЦКАЯ. Всё-таки, Вы на Антона болезненно реагируете!
       ОЛЬГА. А как я должна реагировать? Он ведь даже не думал сюда приезжать!
       БЕЛЕЦКАЯ. Может, она права насчёт зуба, может, ноет ещё?
       ОЛЬГА. Нет, столько всякого уже после было, что, боюсь, и не заноет никогда.
       БЕЛЕЦКАЯ. А природа? Вы ещё так молоды! Ну посмотрите вокруг - должны же быть достойные, не все ж они перевелись! Вот Сергей, мне он очень понравился, и Вы, как мне кажется, ему не безразличны.
       ОЛЬГА. Да он мне и самой нравится!
       БЕЛЕЦКАЯ. Что же Вы его колете-то всё время?
       ОЛЬГА. А чтобы прокололся!
       БЕЛЕЦКАЯ. Зачем?!
       ОЛЬГА. Всё жду, когда из него гнусная мужская сущность полезет! Она же слоями залегает - слой положительный, слой отрицательный, надо просто подождать немного, а ещё лучше, надавить на нужное место.
       БЕЛЕЦКАЯ. Не поможет! И давить пробовала, и ждать, всё бесполезно...
       ОЛЬГА. Это Вы о нашем "главном"?..
       БЕЛЕЦКАЯ. Да, о нём... Я, знаете ли, из однолюбов. Как его девочкой увидела, так и пропала. Мы же из одного города...
       ОЛЬГА. Правда? А я и не знала!
       БЕЛЕЦКАЯ. Об этом мало кто знает. Когда ему предложили сюда главным режиссёром, я за ним без раздумий поехала. Он понимал, что у меня всё серьёзнее, чем у него, однако удивился, когда меня увидел. Если бы тогда он меня при себе не оставил, если бы в труппу не взял, может, я переболела бы, не знаю...
       ОЛЬГА. А Вы?
       БЕЛЕЦКАЯ. Решила ждать, мол, не мытьём, так катаньем!
       ОЛЬГА. А он?
       БЕЛЕЦКАЯ. Его всё устраивало - я рядом, ни на что не претендую, опять же свой человек в нашем, как называл театр Товстоногов, "террариуме единомышленников".
       ОЛЬГА. А Вы?
       БЕЛЕЦКАЯ. Я ждала, видела, что у него возникали разные увлечения...
       ОЛЬГА. Мила Михална, как только я в театре появилась, знаете, что он мне сказал: (пародируя) "Есть такие актрисы, которые о-очень хотят играть, а есть такие, которые не о-очень"...
       БЕЛЕЦКАЯ. Да знаю, знаю... Вы уж извините за то, что я сегодня завелась. Но Шевелюров - это чемпион мира по части выведения человека из себя! А не сдержалась потому, что о мёртвых лучше молчать, чем говорить гадости!
       ОЛЬГА. Да, пожалуй... Но как Вы его женитьбу перенесли?
       БЕЛЕЦКАЯ. А я себя убедила, что это - брак по расчёту, что скоро всё кончится... Но потом, когда у неё вырезали что-то не то, я его увидела, случайно - он сидел такой потерянный, жалкий... И весь в слезах! Я оторопела - он не должен был плакать, ну кто угодно, только не он!
       ОЛЬГА. Она знала про Вас?
       БЕЛЕЦКАЯ. Все знали. Кстати, теперь, когда его уже нет, мы с ней подруги, иногда встречаемся, говорим о нём...
       ОЛЬГА. Ну, это само собой! А не пробовали клин клином?
       БЕЛЕЦКАЯ. Бесполезно. Видно такая уродилась... Кому-то много любовей отмерено, а мне только одна!..
      
       Заходят: Римма, Шевелюров и Сергей с едой и четырьмя пакетами.
      
       ШЕВЕЛЮРОВ. Одна, старик! Отвечаю! Хохлы, это единственная нация в мире, которая считает себя умнее евреев!
       ОЛЬГА. Лев Палыч, как Вам это удаётся?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Что?
       ОЛЬГА. Сыпать шутками без пауз!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Это совсем даже и не шутка! Это абсолютная реальность! Разве я не прав, Римма Панкратовна?
       РИММА. Гляди-ка, выговорил!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Обижа-аете, я же актёр!
       РИММА. Ну шо, дорогие наши, кушайте на здоровье! А я пойду, не буду вам мешать, тут вроде всё у вас есть...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Всё зэр гут!
       РИММА. Вот только этого не надо!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Чего не надо?
       РИММА. Зэргута не надо - я его на дух не перевариваю!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Почему найн, фрау Римма, я не понимаю?
       РИММА. От были бы Вы моим мужем, да разок получили по лбу поварёшкой, так сразу бы всё и поняли!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Чего это вдруг поварёшкой?
       РИММА. А того, шо мой бывший в Германии служил и так меня этими зэргутами затуркал, шо лучше меня не злить!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну-ка, ещё сюжет! Римма Панкратовна, душа моя, расскажите, сделайте милость!
       РИММА. Да шо там рассказывать? Их когда из Бернау вывели, сюда ж перебросили, в наш военный городок, квартиру дали. Он сразу в отпуск поехал, на родину, больше, конечно, шобы пофорсить.
       ШЕВЕЛЮРОВ. На какую родину?
       РИММА. В Мелитополь, куда же ещё?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А-а, ну если только в Мелито-ополь...
       РИММА. Приехал весь такой расфуфыренный, "Битте шён, данке шёен"!.. Туда шоколадку, сюда зажигалку!.. Запорожска область хоть и ближе к европам, а село селом, вот я и попалась...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну и?
       РИММА. Ну и свадьба, с песнями, с мордобоем, красиво, в общем...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Если с мордобоем, то красиво...
       РИММА. А сюда приехали - городок махонький, зарплату задерживают... Заморское всё поразлетелось, он из Армии убёг - пошёл машины из-за бугра перегонять, связи-то остались. Сначала хорошо пошло, потом смотрю - с каждым разом всё дольше тачку ищет, а после привозит его корифан записку: "Звыняй, мол, Римма, сердцу не прикажешь, у меня тут фрау-мадам, не жди, мол"...
       ШЕВЕЛЮРОВ. А вы?..
       РИММА. Как водится - поревела, но дитё ж кормить надо, а профессии приличной нет, шо я там была: "Ученье - свет, а неученье - культпросвет"!..
       ШЕВЕЛЮРОВ. Точно!
       РИММА. Шо я только не делала, ой не приведи Господь, и торговала и наливала, пока здесь не устроилась. И только всё наладилось, он заявляется, и опять: "Битте шён, данке шён"... Я так про себя думаю, к чему бы это? И тут он мне: "Неплохо бы квартиру продать, она, мол, наша общая, а деньги поделить"...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ого!
       РИММА. А я шо говорю?! У меня прямо закипело всё! Взяла я его за грудки, (показывает на Шевелюрове) и тихо так говорю: (громко) "Ах ты немчура поганая! Я тут одна четыре года вкалывала, дитё подымала, пока ты шуры-муры разводил! Так шо считай, шо это твои алименты! (наступает) Вот и вали отсюда хер Криворучко, это у него фамилия такая, а то Тофику позвоню, и будешь ты сразу и Кривоножко, и Кривобочко, и Кривокопытенко"!! (толкает, Шевелюров падает)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Вы что сегодня, сговорились, что ли?! Прямо, террор какой-то!
       РИММА. Ой, рыба моя, я ж не хотела! Шо ж Вы такой неловкий!
      
       Заходит шофёр с крышкой от унитаза и молча смотрит на то, как Римма помогает Шевелюрову подниматься. У него в кармане звонит, все вздрагивают. Шофёр нажимает на карман и говорит как в первый раз.
      
       ШОФЁР. Бали... Да буду, Тофик муялим... Харашо... Инди олатжак... Всё передам, не бепокойся... Якши... Беш тагига... Бали, сделаю, ёк проблем... (отключает мобильный телефон, всем) Я эта привёз? (показывает сиденье от унитаза)
       СЕРГЕЙ. Да-да, давайте! (забирает, кладёт на бюст)
       ШОФЁР. Тофик сказал всем бальшой спасип, спектакль можно больше не надо. Он сичас на банкет-манкет паехал, а я мам домой павёз, скоро приеду.
       РИММА. Слышь, а шо Тофик, про меня ничего не говорил? Мне-то шо делать?
       ШОФЁР. Сказал, быстро иди бегом, тебя Рафик отвезёт к Тофик на свой мерседес-шмерседес. Иди, он у главный ход стоит.
       РИММА. Бывайте здоровеньки, я побежала... Вы уж извините, видите как всё получилось... Ещё приедете... (убегает)
       ШОФЁР. (Белецкой) Патом туда паедем? Куда забирал, ну?
       БЕЛЕЦКАЯ. Конечно!
       ШОФЁР. Минут десять-двадцать буду. (уходит)
       БЕЛЕЦКАЯ. Доигрались. Видишь, Лёвушка, как ты и просил, всего-то за полчаса и управились.
       ОЛЬГА. Ещё одно подтверждение, что мысль материальна!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А чего вы все на меня?!
       ОЛЬГА. Больше не на кого!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Это ж на подстанции выбило!
       БЕЛЕЦКАЯ. Да шутит она, не ясно что ли?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну и шутки у вас! Не умеете шутить, не беритесь!
       БЕЛЕЦКАЯ. Только наладилось... Жалко, конечно, что не доиграли.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну а сейчас-то нам что мешает по чуть-чуть? Люди мы или нЕлюди - у человека дебют, а мы не выпьем? (наливает)
       БЕЛЕЦКАЯ. А... Наливай!
       ОЛЬГА. Я за рулём, гаишников радовать, что ли? (идёт за ширму и начинает переодеваться)
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Сергею) Ты же не за рулём?
       СЕРГЕЙ. Я, собственно говоря, не пью.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Что так?
       СЕРГЕЙ. Не люблю.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Кто ж любит? Так положено!.. А раньше себе позволял?
       СЕРГЕЙ. Любимая поговорка была: "Взлетай, пока не развезло"!
       ШЕВЕЛЮРОВ. И что случилось?
       СЕРГЕЙ. Был у меня друг-не-разлей-вода, Коляныч, летали вместе, мы с ним в компаниях по бутылке за вечер "убирали", и что характерно, с каждой рюмкой становились всё остроумнее! Каламбур за каламбуром! Однажды мне врачи запретили на время... не важно, тут какой-то повод подоспел: сели за стол, я воздержался, а Коляныч выпил свои пол литра и начал сыпать остротами...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Засыпал?
       СЕРГЕЙ. Какой же он пьяный тупо-ой!!
       БЕЛЕЦКАЯ. С тех пор Вы?..
       СЕРГЕЙ. Ну да - как отрезало! Ведь когда вместе пили, он был умным!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да, старик, это под дых! Ладно, не пьёшь, хотя бы пригуби! И, кстати, за тобой тост!
       СЕРГЕЙ. Если только пригубить... Я, правда, не очень понимаю - что надо говорить в таких случаях... Ладно, попробую... (с пафосом) Пусть сегодня свет и погас, но в моей душе зажёгся свет любви и уважения к вашей профессии! Свет... (включается свет)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Ну, старик, ты даёшь! Ты что, специально всё подстроил?
       СЕРГЕЙ. Прямо, мистика какая-то!..
       БЕЛЕЦКАЯ. А что, может, всё-таки отыграем?..
       ШЕВЕЛЮРОВ. Назло!
       ГОЛОС ЯНА КАРЛОВИЧА. Дорогие радиослушатели! Г-г-г-г... (чуть тише) Вольдемар, отпусти девушку, ей ещё костюмы собирать... (громко) В завершение коцерта по заявкам - песня: (поёт) Люди в бе-елых халатах... Вдруг разошлись по домам! Трам-татам! Г-г-г-г... Ну что, с окончанием! Мы с Валериком начинаем реквизит собирать. Все свободны, г-г-г-г, всем пока! А для хорошего настроения - музычка... (звучит музыка)
       ШЕВЕЛЮРОВ. (убирая громкость) За что Яна Карловича люблю, так это за то, что с ним выпить приятно...
       БЕЛЕЦКАЯ. А с кем тебе неприятно, я такого человека и представить не могу!
       ОЛЬГА. Я тоже!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не-ет, люди бывают разные, с одним хочется выпить, с другим нет! Утром, в пивнушке двое взяли по кружечке, оба с бодуна, один глотнул и говорит: "Да-а...", второй отпил и тоже: "Да-а...", третий встаёт рядом и говорит: "Да. Да-а"... Первый смотрит на него и говорит второму: "Вот так всегда! Обязательно какой-нибудь болтун всё удовольствие испортит!"
       БЕЛЕЦКАЯ. Ах, Лёвушка...
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Сергею) Старик, помнишь, у классика: женщина и юмор - понятия не совместные!
       СЕРГЕЙ. У какого классика?
       ШЕВЕЛЮРОВ. У самого классического, у Пушкина!
       СЕРГЕЙ. По-моему, у него как-то не так...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Так, не так, какая разница? Давайте-ка, братцы, выпьем за хороших людей! Мы же не хотим зла хорошим людям? Вздрогнули! (выпивают)
      
       Открывается дверь сцены, появляется Вика.
      
       ВИКА. Во красавцы! И пуля не пролетела, а они уже налили! Ваще уже! А слабо сначала костюмы снять? Да повесить на место?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Место артиста где? В буфете, Викуся, именно в буфете!.. Если, конечно, мы с вами говорим о БОЛЬШОМ артисте, который выходит на сцену и играет роль!
       СЕРГЕЙ. А бывают другие?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Сегодня все стремятся быть телеведущими - и популярность, и делать ничего не надо. Стой перед камерой, да читай буквы бегущей строки.
       СЕРГЕЙ. Так они читают?
       ШЕВЕЛЮРОВ. А то! Неужели ты думаешь, что все они в телевизоре такие умные? Тоже мне, профессия - алфавит осилил, и вперёд! Тебя оденут, намажут, подсветят, и чеши к народному признанию!
       СЕРГЕЙ. Всё равно, наверное, не каждый же сможет...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Каждый!
       СЕРГЕЙ. Не знаю, я бы, кажется, не смог... Там же еще и говорить надо...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Я ж тебе объяснял - буквы во-о-от такие!
       СЕРГЕЙ. Но в театрах-то артисты играют! Там же всё ещё что-то ставят?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Иногда, конечно, ставят что-нибудь, только стараются сделать это так, чтобы ругали, плевались, но заговорили и пригласили на телевидение! Нового материала практически нет, поэтому ставят старое задом наперёд. Возьмём ту же чеховскую "Чайку", как её сыграть, чтобы твою постановку не пропустили? Правильно, голышом! А ещё лучше голышом сплясать! Представь, старик - висит огромная афиша: "ЧАЙКА" - ЭРОТИЧЕСКОЕ, ЭСТРАДНО - ЦИРКОВОЕ ЛЕДОВОЕ ШОУ ЦЫГАНСКИХ ЛИЛИПУТОВ"! Глядишь, заметили и пригласили снимать сериалы! Понял? А тому, кто попал на телевидение, уже не до театра! Зачем на сцене душу выворачивать, если это можно делать двести серий по чуть-чуть? Зато каждый день!
       СЕРГЕЙ. Но актёры-то те же! Днём снимаются, вечером в театр, так ведь?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Увы, брат, увы... Причём, я ещё рекламу не трогал!
       БЕЛЕЦКАЯ. Ну и зря! Хозяйственное мыло ты замечательно изобразил, получилось
       оч-чень убедительно!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Издеваешься? Я весь телевизор дома заплевал!
       БЕЛЕЦКАЯ. Нет, правда, талантливо! Я, когда этот ролик вижу, у меня ВСЁ чешется!..
       ОЛЬГА. А я недавно отказалась сниматься.
       БЕЛЕЦКАЯ. Почему?
       ОЛЬГА. Сюжет не понравился.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Коллеги, вздрогнули! За сюжет! (выпивают) Ну-ка, ну-ка? Ольга, поделитесь!
       ОЛЬГА. Будто я иду вечером по тёмной улице, одна. Поворачиваю за угол, а там группа небритых мужиков, человека четыре. Они меня окружают, я пугаюсь, прижимаюсь к стене и тут замечаю, что у каждого из кармана торчит бутылка пива! Тогда я вздыхаю облегчённо и говорю: "Пивком не поделитесь"?..
       ШЕВЕЛЮРОВ. И что они?
       ОЛЬГА. Они улыбаются и одновременно протягивают мне свои бутылки.
       ШЕВЕЛЮРОВ. Хорошо придумано, аж мурашки по коже! Глубоко!
       БЕЛЕЦКАЯ. Глубже некуда...
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Сергею) А вообще-то, старик, в нашей профессии много положительного! Вот ты к ней только прикоснулся, а уже столько в себе открыл!
       СЕРГЕЙ. Да что я там...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не скажи! Ты сегодня "дебила" сыграл, а это дорогого стоит!
       "Умного" играть проще - глазки сузил, губки надул, головкой пока-ачиваешь... А знаете, я слышал, что те эмоции, которые испытывает человек, выходя на публику, сродни эмоциям, получаемым от наркотика...
       БЕЛЕЦКАЯ. Поэтому артисты производят впечатление "тюкнутых"! Людей, у которых "не все дома"!..
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не слушай ты ее, видишь, "девушка" выпила! Лучше посмотри - какой конкурс в театральные училища! Посмотри - как у молодых артистов на дипломных спектаклях глаза горят!
       БЕЛЕЦКАЯ. Синим пламенем!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Посмотри - какими они потом приходят в ТЕАТР!
       БЕЛЕЦКАЯ. Где получают комнату в общежитии и ставку, на которую кошку не прокормить!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да не это главное! Они готовы на всё, лишь бы только ИГРАТЬ! Причем, сразу и "Гамлета" и "Отелло"!
       БЕЛЕЦКАЯ. И тут же получают все ведущие роли: "нижняя часть великана", "задняя половинка оленя", "третий мёртвый фашист"!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Замолчишь ты, наконец?! Ты мне молодого человека испортишь!
       БЕЛЕЦКАЯ. А-а, правда глаза режет?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Это ты говоришь о правде? Ты, которая правды никогда "в упор" не замечала?! Надела "розовые очки", забилась в норку и просидела там всю жизнь!
       ОЛЬГА. (переодешшись, выходит из-за ширмы) Лев Палыч!..
       БЕЛЕЦКАЯ. Да что ты знаешь о моей жизни?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Чего там знать-то?! В театре секретов нет! А ты ждала столько лет как преданная собачонка под дверью, и думала, что этого никто не заметил?..
       ОЛЬГА. Лев Палыч, может, не надо?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да вся труппа называла тебя "влюблённая Мими" и подсмеивалась за твоей спиной!
       БЕЛЕЦКАЯ. (со слезами на глазах) Откуда ты взял, что мне было плохо все эти годы? И кто дал тебе право меня жалеть?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Была нужда - жалеть влюблённых дур!
       БЕЛЕЦКАЯ. Что ты сказал?!..
       ОЛЬГА. По-моему, нас оскорбили!
       БЕЛЕЦКАЯ. (наступает) А по физиономии?!
       ОЛЬГА. (подключается) А канделябром по голове?!
       ВИКА. (надвигается сбоку) А утюгом?!
       ШЕВЕЛЮРОВ. (отступая за левую ширму) Эй-эй, дамы, полегче! Только не утюгом!!..
      
       Белецкая, Ольга и Вика наседают на Шевелюрова, лупят его чем попало, сопровождая всё это соответствующими возгласами.
      
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да что за день такой сегодня! Сергей, помогите же!..
       СЕРГЕЙ. Сами справятся!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Всё!! Хватит! Не буду больше!!
       ОЛЬГА. Довольно с него!
       ВИКА. А чё, мне понравилось!
       ОЛЬГА. Ладно, пусть живёт!..
       ВИКА. Только пусть костюм снимет! (грозит Шевелюрову, тот начинает переодеваться)
       БЕЛЕЦКАЯ. И заткнётся! (садится к столу, плачет, наливает и выпивает в одиночестве)
       ОЛЬГА. (садится рядом, обнимает за плечи) Мила Михална, ну не надо...
       БЕЛЕЦКАЯ. Я не выходила на сцену двести восемь дней..
       ОЛЬГА. Ну всё, всё...
       БЕЛЕЦКАЯ. И так всегда и всё получается через назад, а тут ещё и...
       ОЛЬГА . Ну что Вы так...
       БЕЛЕЦКАЯ. Только разогрелась, и на тебе! Свет погас! (плачет интенсивнее) Как всегда на ложку меда нашлась своя проклятая бочка дегтя...
       ОЛЬГА. Ну хватит...
       БЕЛЕЦКАЯ. И этот ещё! Ну, почему каждый пошляк норовит в душу влезть и обязательно туда плюнуть?!..
       ОЛЬГА. Мила Михална, ну не надо...
       ШЕВЕЛЮРОВ. (растерянно) Милочка, я виноват! Но не до такой же степени...
       БЕЛЕЦКАЯ. Сидишь одна в квартире, смотришь на телефон, а он по двести восемь дней не звонит... Смотришь на него, и в-выть хочется как волчице на луну... Понимаешь, что никому-то ты не нужна-а!..
       ОЛЬГА. Хватит, а то я тоже заплачу!
       БЕЛЕЦКАЯ. Стакан воды никто не подаст...
       ОЛЬГА. Ну Мила Михална...
       БЕЛЕЦКАЯ. Сдохнешь, и никто не заметит... (ревут обе, у Белецкая близка к истерике, идут повторы в том же духе)
       ШЕВЕЛЮРОВ. (Сергею) Старик, сделай же что-нибудь!
       СЕРГЕЙ. А что я сделаю?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не знаю, ты - главный!
      
       Сергей громко запевает "эх, яблочко", выходит на середину комнаты и начинает лихо отплясывать матросский танец. Все изумлённо смолкают.
       Входит шофёр, стоит и смотрит. Сергей эффектно завершает.
      
       ВИКА. Во дурдо-ом!..
       ШОФЁР. Я за Белецки приехал.
       БЕЛЕЦКАЯ. Да, подождите, голубчик, я сейчас... (вытирая слёзы идёт за ширму и переодевается)
       ОЛЬГА. Я помогу! (идёт следом, тоже вытирая слёзы)
       ШОФЁР. Мам сказал большой спасип, всё очень сильно понравился. Мам устал очень, старый ну.
       СЕРГЕЙ. А Вы были на спектакле?
       ШОФЁР. Нэт.
       СЕРГЕЙ. Почему?
       ШОФЁР. Я тоже хотел смотреть, но не успел, город за кружка ездил... Ладно, на другой раз...
       СЕРГЕЙ. В театр приходите, там и поуютнее и с электричеством всё в порядке!
       ШОФЁР. Нэкогда. Я пашол мерседес-шмерседес, там падажду. Што памочь надо?
       СЕРГЕЙ. Заберите вот этот пакет, пожалуйста! Это для Белецкой.
       ШОФЁР. Машин у сужебны ход! Досвиданий! (берёт пакет с "подарком", уходит)
       ШЕВЕЛЮРОВ. (выходит из-а ширмы, он уже переодет) Оленька, Вы меня не подвезёте?
       ВИКА. Ишь как тон переменился! О-оленька!
       ОЛЬГА. А вам куда?
       ШЕВЕЛЮРОВ. Да мне бы в центр. (заглядывает в один из четырёх пакетов) Что у нас тут?.. Ладно, дома посмотрю. Никто не обидится, если я кое-что котику заберу?
       ВИКА. Пофиг! Не пропадать же!
       СЕРГЕЙ. Лев Палыч, да забирайте всё! Побалуйте котика, скажем, этим вот бананом! Только обязательно скажите ему, что это - от меня!
       ШЕВЕЛЮРОВ. Спасибо, брат! (складывает в пакет продукты со стола) Оленька, я Ваш пакетик прихвачу, немного поработаю носильщиком!
       ОЛЬГА. Да уж, сделайте милость!.
       СЕРГЕЙ. Хорошо вам - разъезжаетесь, а мне ещё реквизит отвозить... Вот провожу вас, переоденусь...
       ШЕВЕЛЮРОВ. Не надо, старик, не снимй, ходи так! Штаны с ушами и кожаный зад, это...
       ОЛЬГА. Завтрашний день современной моды! Правда, Вика?
       ВИКА. Отстой!
       БЕЛЕЦКАЯ. (выходит из-за ширмы) Серёжа, Вы даже не представляете, как Вам идёт жокейский костюм!.. Спасибо Вам большое!.. Ну что ж, пора. Надеюсь, до скорого! (прощается со всеми)
       ШЕВЕЛЮРОВ. Остановись, мгновенье! (берёт букет, с которым пришла Белецкая, припав на колено протягивает ей же, цитирует Ростана)
       "Я отдавал вам красноречье даром,
       Но это будет даром чувств!"
       БЕЛЕЦКАЯ. (целуя в лоб) "О, милый Сирано"... (забирает букет и уходит)
       ОЛЬГА. Как трогательно!
       ВИКА. Офигеть!
       ШЕВЕЛЮРОВ. А я всё-таки ещё на рюмочку сподоблюсь... Сергей, может, поддержишь?
       СЕРГЕЙ. Без меня.
       ШЕВЕЛЮРОВ. За великую силу высокого искусства! (выпивает) Ладно, старик, держи краба. Только не жми, а то сломаешь! Ну что, Оленька, поехали? Викуся, неразделённая любовь моя, прощайте! (выходит задом, прижимая пакеты и посылая воздушные поцелуи)
       ВИКА. В театре увидимся! Во, приколист старый!
       ОЛЬГА. Вика, бай-бай! Ну что, Джеймс, до свидания! (направляется к выходу)
       СЕРГЕЙ. Оля! (догоняет, берёт за руку)
       ОЛЬГА. Что? (надевает затемнённые очки)
       СЕРГЕЙ. Не вожражаете, ешли я Вам пожвоню... шкажем, жавтра, как Вы на это пошмотрите?
       ОЛЬГА. Не наигрались?
       СЕРГЕЙ. (задерживает руку) Я бы взял пару уроков, если уделите мне чуточку вашего драгоценного времени.
       ОЛЬГА. Вы думаете, стоит попробовать?
       СЕРГЕЙ. Должно получиться, я ведь и правда способный!
       ОЛЬГА. Не знаю, не знаю...
       СЕРГЕЙ. Можно проверить!
       ОЛЬГА. Кстати, телефончик мой верните!
       СЕРГЕЙ. Обязательно. (достаёт из кармана телефон, вынимает свою сим-карту, отдаёт телефон и гарнитуру Ольге)
       ОЛЬГА. А как Вы узнаете мой номер?
       СЕРГЕЙ. Обижа-аете, я же племяш Игоря Моисеевича!
       ОЛЬГА. А, ну да... Что ж, Серёжа, позвоните! Пути Господни, как говорится, неисповедимы... Пока! (уходит)
       ВИКА. Ну чё, я вроде всё покидала, когда приедем, разложу. (направляется в туалет, останавливается) Ты бы не стоял тут, мечтатель отключенный, а помог на сцене - быстрее бы свинтили! Затащился, ваще уже! (уходит)
       СЕРГЕЙ. И то верно, пойду, помогу собрать весь этот (парод.) КУЛЬТУР-МУЛЬТУР... (уходит на сцену)
      
      
       КОНЕЦ.
      
      
      
      
      
      
      
       55
      
      
      
      
  • Комментарии: 20, последний от 16/08/2008.
  • © Copyright Лоза Юрий Эдуардович
  • Обновлено: 17/02/2009. 129k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Драматургия
    • Оценка: 5.88*63  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.